Было слышно, как толпа приветствует благодетеля, подарившего им этот прекрасный день, этот великолепный парад с вкусной едой и хорошей музыкой. Конечно, Гас Штерн махал им в ответ – это знали даже те, кто не смотрел на него в тот момент. Но никто не знал, заметил ли он нескольких зрителей, которые кричали и показывали пальцем наверх, где Эмми и Тесс нависали прямо над ним. Тем вечером в раннем выпуске новостей по Пятому каналу, как позже рассказала миссис Нгуен, передали, что две пьяные женщины выделывали небезопасные фигуры на подоконнике старого здания газеты «Сан». Но, по-видимому, никто не пострадал. Это правда. Так сказал Крис Марру.

Пункт неотложной помощи в окружном госпитале был переполнен типичными пострадавшими во время парада. Дети, наступившие на разбитые бутылки, мужчины, подравшиеся из-за глупых мелочей, из-за которых они всегда и дерутся, беременные женщины, у которых начались роды. Гусман сказал Тесс, что найдет для нее успокоительное, а более уединенного помещения пока не было. Хотя она предпочла бы остаться там, прижимая вату к сгибу руки, откуда медсестра взяла кровь по ее собственному требованию. Она не знала точно, что делают в таких случаях, но Ворону нужна была кровь в большом количестве, и она хотела внести свой вклад.

Гусман уже несколько раз пытался заставить ее выпить содовой или съесть булочку, но она отказывалась. Ей ничего не лезло в горло, хотя желудок сводило от голода. Последнее, что она ела, – это холодные консервированные бобы на завтрак.

– У него ножевое ранение, здесь ему окажут помощь, это же пункт неотложной помощи, – сказал ей Гусман. – Сюда постоянно попадают с ножевыми ранениями.

– Хм, – ответила она и подумала, что неплохо бы Торговой палате включить это в свою брошюру.

– Знаешь ли, я и сам повидал немало ножевых ранений, а твой друг… В общем, если тебя пыряют ножом в живот, это еще не самое страшное. Если у него что-то и задето, то разве что аппендикс, но кому он нужен? Он потерял много крови…

– Ага, мне-то можете не рассказывать, – сказала Тесс. Она пыталась отмыться, но ногти на левой руке до сих пор казались ржавыми. – Он был наполовину пустой к тому времени, как его сюда привезли.

– Будь вы оптимисткой, сказали бы: наполовину полный.

К своему удивлению, Тесс чуть не рассмеялась, однако безрадостный звук, который она издала, получился скорее похожим на всхлип. Она прикусила губу. Что бы ни случилось, ей меньше всего хотелось разрыдаться перед Гусманом.

– Знаете, кажется, до этого мне еще ни разу не приходилось слышать, как вы смеетесь, – проговорил он.

– Я и сейчас не смеялась.

Гусман почесал затылок:

– Да, пожалуй. Что правда, то правда. Мы с вами не очень-то веселились, так ведь?

Он отошел к телефонам в конце коридора. С тех пор как они прибыли в отделение, он только и делал, что бегал к платным автоматам и обратно. «Пытается спасти ситуацию», – подумала Тесс. Пресса была в курсе, что что-то произошло, но никто не знал, что именно. Сотрудники «Cкорой помощи» определили вызов как ранение полицейского, а когда стало известно, что код изменился, в городе всполошились все отделы новостей. По телевизору, вещавшему со стены зала ожидания, передали сообщение, что четыре человека взяты под арест по подозрению в смертельном ножевом ранении полицейского. Гусман объяснил ей, что было проще не давать им конкретной информации. Все должно быть компенсировано в воскресенье утром. А до тех пор пусть ночь в городе пройдет спокойно, пусть поют Би Би Кинг и Этта Джеймс, пусть угощают бесплатными барбекю. Наверное, никто и не заметил, что Гаса Штерна уже не было на троне счастливого королевства.

Гусман, как только прибыл в больницу, сразу же понял, что случилось на самом деле. Тесс была ему за это благодарна.

– Пилар Родригес оказалась бабушкой Стива Виллануэве, – сказала она, и детектив серьезно кивнул, не требуя более подробных объяснений. С другой стороны, он так и не удосужился признать правоту Тесс в причастности Гаса Штерна.

Он отошел от телефонов и опустился рядом с ней на жесткое пластиковое сиденье.

– Под чью задницу делали эти сиденья? Уж точно меня не имели в виду.

– Здесь все равно никто никогда не может как следует расслабиться. Удобные сиденья были бы просто лишними.

– Тоже верно, – сказал Гусман. – Никогда об этом не думал.

«Да заткнись ты уже, – подумала Тесс. – Просто заткнись, и все». У нее в голове тут же раздался голос Стива, произносящий эти же слова.

– Знаешь ли, Стив был хорошим копом, – сказал Гусман, хотя едва ли мог знать, о чем она думала. – Или, во всяком случае, производил такое впечатление. Сейчас я не могу понять, зачем он перешел эту черту? Неужели он пошел в полицию, чтобы отомстить за смерть своей бабушки? Или ему просто выпала такая возможность и он начал отмечать информацию, которую мы собирали по Дардену и Уиксу? Видимо, этого мы уже никогда не узнаем. Но обычно такие вещи происходят постепенно, мелкими шажками. Молодой полицейский вылавливает убийц своей бабушки. Кто бы мог такое предположить? Но в один прекрасный день он отрезает человеку пальцы в заброшенном ресторане и подставляет душевнобольную девушку, чтобы свалить на нее вину за все, что сам натворил.

Тесс показалось, что Гусман собирается извиниться перед ней, но тот умолк и принялся разглядывать бежевые стены.

– Почему вы не можете признать, что я была права? – резко спросила она. – Да, я отчасти заблуждалась, но ведь я дала вам разгадку. Гас Штерн нанял Дардена и Уикса, чтобы убить Фрэнка, а не Лолли и Пилар. Я оказалась достаточно близка.

– Думаете, если бы я вас тогда послушал, ничего этого не случилось? Хотя, может быть, вы и правы.

«Никаких “может быть”», – подумала Тесс.

– Ну, предположим, я вас послушал. Давайте подумаем. Вы указали на Гаса Штерна, но на неверных основаниях и на преступления, которые он не совершал. Помните, вы же думали, что он, помимо прочего, убил и Дардена с Уиксом.

– И все же…

– Подождите. Это ваша замечательная жизнь, Тесс Монаган. Она как в кино. Не окажись вас здесь, все могло бы закончиться даже печальнее, чем мы сейчас имеем. Давайте предположим, что я арестовал Гаса Штерна – и что, вы думаете, я смог бы запереть его в камере на ночь? Как бы не так. Итак, парад начался, и каждый вступает в свою роль. Кроме вас – потому что вы не поехали искать Ворона. И кроме Клея – потому что если не было вас, значит, не было и его. Ворона все так же ранят ножом, потому что Стив Виллануэве не может оставить свидетеля. Эмми прыгает, в Клея стреляют, а Виллануэве получает повышение за то, что проявил себя в критической ситуации. Вы хотели, чтобы так все закончилось?

Тесс разогнула локоть, позволив кусочку ваты упасть на пол, и наклеила лейкопластырь, который дала ей медсестра. После сдачи ее обычно подташнивало, но сегодня вид густой крови, бегущей по трубочке, отрезвил ее.