Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дети должны чувствовать, что их вклад в общее дело необходим. В одной семье подростка освободили от мытья посуды, потому что два раза в неделю он помогает отстающим товарищам по классу понять то, что они не усвоили по программе. В другой семье генеральная уборка производится всеми членами семьи в субботу вечером, чтобы воскресенье освободить для занятий керамикой, посещения танцевальной студии и других любимых дел.
Никогда раньше детям не предоставлялся такой широкий диапазон возможностей, чтобы они могли найти работу, в которой видели бы смысл и которая способствовала бы их самореализации. Наши дети могут реально ожидать, что найдут работу, которую будут выполнять с удовольствием; в этом нет ничего греховного или безнравственного! Важно, чтобы они знали: жизнь полноценна тогда, когда человек умеет трудиться.
Часть IX.
Особые люди, особые ситуации
Подросток и телефон
Отец дочери-подростка уехал по делам в Детройт и хотел сообщить своей жене дома в Нью-Джерси, что он не сможет вернуться домой к обеду. Вначале он попытался позвонить из учреждения, в котором он находился. Затем он попробовал еще раз – из аэропорта, перед вылетом самолета. Еще одну попытку он предпринял в аэропорту Ньюарка, надеясь, что жена сможет встретить его. Номер оставался занятым, и, приехав домой на такси, он обнаружил, что его четырнадцатилетняя дочь продолжает разговаривать по телефону. «Я успел слетать в Детройт и обратно, и все за время одного телефонного разговора!» – в сердцах сказал он.
Огорчение, досада, возрастающая ярость, переживаемые этим отцом, мучительно знакомы тем из нас, кто живет – или пытается жить – с подростками. Каждый из нас может привести длинный и разнообразный список причин длинных телефонных разговоров, которые ведут по телефону сын или дочь. Одна из двух девочек достала новый диск с записью Майкла Джексона, который вторая очень хотела послушать, и вот его прокручивают по телефону. Телефон в мире подростков играет роль частной радиостанции, передающей концерты по заявкам. Или в этот день в школе произошло ЧП: неожиданно была объявлена контрольная по математике, и для того чтобы хорошо подготовиться к ней, надо досконально обговорить это кошмарное событие.
Возможно, что какой-то мальчик из 9-го класса не поздоровался с одной из подруг, и она делится с другой тоже с помощью изобретения Эдисона. Они тщательно анализируют причины этого поступка, проводят всестороннее обсуждение, как вести себя в отношении к нему в будущем. Такой разговор, по самым грубым подсчетам, может занять часа полтора. Случается и более «серьезный» кризис на тернистых дорогах любви: непонимание, ссора, задетые чувства. Рассказ о нем сопровождается обильными слезами, длительным молчанием, отрывочными замечаниями, произнесенными шепотом, чтобы взрослые, не дай бог, не услышали его, телефон уносится в ванну… Тут уж трудно определить, сколько он будет длиться.
Родители начинают возмущаться. Они кричат, пытаются прекратить затянувшийся разговор, интересуются, смогут ли они связаться с внешним миром в интервале с трех часов дня до десяти часов вечера. Мы шутим над этим (чтобы не расплакаться), мы благодарим бога за те часы, когда наши дети в школе, и, пользуясь редкой возможностью, мы можем позвонить подруге, у которой «аналогичный случай», и выразить ей свои соболезнования.
Родители попробовали всевозможные договоры и решения. Во многих семьях «решили» телефонную проблему, разрешив детям иметь собственные телефоны. Это особенно правильно – и возможно, наиболее оправданно – в домах, где приходится постоянно пользоваться телефоном из-за профессии родителей или по каким-либо другим причинам. Некоторые родители так и поступают, просто потому что чувствуют, что могут себе это позволить. Другие же, кто не может себе этого позволить, продолжают бороться за один телефонный номер, чувствуя, что это вопрос семейного сотрудничества и взаимного уважения и что если решить его «слишком просто», то они потеряют больше, чем приобретут. В некоторых семьях, где родителям приходится целый день отбиваться от слишком большого количества людей, длительные разговоры подростков по телефону встречают, в общем, одобрение. Как сказал один отец, «это лучшее из когда-либо изобретенных средств против того, чтобы к тебе приставали».
Все мы ведем себя в этой ситуации по-разному, в зависимости от потребности и установок, которые руководят нами. Но часто подобные ситуации загоняют нас в тупик. Может быть, мы вели себя по-другому, понимая, почему телефон становится для них важной «жизненной артерией»? Сохранится ли эта привязанность навсегда? Что греха таить, сегодня многие взрослые тоже любят долго разговаривать по телефону, но надо честно признать, что они составляют относительно малую группу в сравнении с юными телефономанами. Что же тогда делает его таким важным и значимым для наших детей-подростков? Когда мы думаем об этом, стараясь найти ответ на вопрос, чаще всего мы не находим ответа. Не происходит ли это потому, что наши дети выросли в мире, где телефон – наиболее распространенное средство общения?
Несомненно, для этого есть немало причин, но, на мой взгляд, есть одна наиболее специфическая, отвечающая на поставленный вопрос и помогающая родителям более терпимо относиться к этому явлению.
Мне довелось присутствовать при разговоре двух психотерапевтов, которые пришли независимо друг от друга к одному выводу: некоторые из их пациентов намного лучше воспринимают «телефонную терапию», чем непосредственный личный контакт. Оба отмечали, что некоторым пациентам, которые позвонили им в периоды тяжелых депрессий, хорошо помог телефонный разговор, эффект от него был намного выше, чем от аналогичных разговоров в клинике. В нескольких случаях пациенты уезжали, но телефонный контакт с ними лечащих врачей не прерывался. Придя к такому выводу, врачи продолжали свой эксперимент, поделились своими мыслями с другими психотерапевтами и убедились, что этот факт не единичен. Такое общение, по-видимому, больше устраивало тех пациентов, которые были не способны спокойно устанавливать насыщенные эмоциональные отношения. Это обычно были люди, обладающие высоким интеллектом, но тяжело вступающие в отношения с другими.
Слушая их, я подумала, что для взрослых подобное положение вещей является явным отклонением от общепринятых норм, а вот подобное в поведении подростков нельзя считать ненормальным. Период перехода от детства к взрослости – время мучительного познания себя и ужасной неуверенности в том, как вести себя по отношению к сверстникам и взрослым. Оно настолько переполнено неожиданностями и сомнениями, что подросток теряется в них. Мать пятнадцатилетней девочки отразила то, что хорошо чувствуем все мы: «Они ходят стаями, чтобы не было видно каждого из них, и избегают дневного света, так им требуется,
