Обадию и его ближайшим преемникам удалось подавить вооружённое сопротивление новым порядкам и утвердить власть царя (бека) в Хазарском государстве. Но они не смогли сделать иудейство государственной религией хазар, так как им пришлось считаться с сильным противодействием многочисленных христиан, а затем и мусульман, занимавших к тому же важные экономические и политические позиции в стране и поддерживаемых авторитетом наиболее мощных империй того времени — Византии и Арабского халифата. Прославленная веротерпимость хазар была вынужденной добродетелью, подчинением силе вещей, справиться с которой Хазарское государство было не в состоянии.

Некоторые учёные, рассматривавшие миссию Константина исключительно с церковно-религиозной точки зрения, недоумевали — почему понадобилось посылать в Хазарию лицо, специализировавшееся на славянских делах и к тому времени, как полагают некоторые, уже составившее славянскую азбуку? Думают, что выбор Константина Философа объясняется стремлением Византии обратить в христианство хазарских славян; некоторые даже считали, что Константин был не на Кавказе, а на Днепре[1103]. Однако всё это явно не так. Деятельность Константина и Мефодия среди славян относится ко времени после хазарской миссии. Даже изобретение славянских письмен «Паннонское житие» ставит в связь с моравской миссией просветителей[1104].

Когда Константин и Мефодий ехали в Хазарию, они вовсе ещё не были «славянскими просветителями» и не было даже никаких намёков на их будущую роль в этом отношении. Случайное открытие в Херсоне Евангелия и Псалтыри, написанных на русском языке, возможно, сыграло решающую роль в их дальнейшей просветительной деятельности среди славян. Зная славянский язык и ознакомившись с русским алфавитом, Константин без труда смог читать русские письмена, о чём говорится в «Житии». Эти-то русские письмена, вероятно, и положены были им в основу славянской азбуки, составленной для Моравии, а Евангелие и Псалтырь, обнаруженные в Херсоне, стали, таким образом, тем зерном, из которого выросла вся позднейшая славянская, сначала переводная, а потом и оригинальная литература[1105].

18. Мадьяры и печенеги

Во время Константина Багрянородного степи к западу от Дона были заняты сильными и многочисленными племенами печенегов, на границе с которыми Саркел оказался настолько кстати, что Георгий Кедрин самоё построение этой крепости объясняет необходимостью защиты от печенежских набегов. Вопреки этому указанию надо признать, что Саркел был выстроен раньше появления печенегов в Северном Причерноморье, тогда, когда эти степи занимали мадьяры-венгры.

Происхождение мадьяр-венгров, только в самом конце IX в. вошедших в систему западноевропейских народов и до сих пор сохранивших в индоевропейском окружении язык, относящийся к другой языковой семье — угро-финской, остаётся не вполне ясным[1106]. Сами себя они называют мадьярами, имя же венгры является языковой разновидностью древнего наименования «угры»[1107], которое с давних пор связывается с населением Поволжья и Приуралья. Ещё в VI–VII вв. в Нижнем Поволжье и Приуралье упоминаются огуры или огоры. Это название обнимало ряд племён, принимавших большое участие в этногенезе гунно-болгар.

Из их среды вышли вархониты. Русская летопись именует эти племена югрою, а современное языкознание выделяет манси и хантов (вогулов и остяков) как уцелевших до сих пор представителей некогда весьма обширной группы угорских народов, и отмечает близкое родство мадьярского языка с их языками, особенно с языком манси[1108].

В венгерском языке, наряду с древнеиранскими, имеется много древнетюркских элементов[1109], и самих венгров византийские и арабские писатели именовали тюрками. Тюрками же в Византии называли и хазар, поэтому для отличия от последних, венгров называли западными тюрками. Название хазар тюрками объясняется тем, что это был тюркоязычный народ, к тому же находившийся в политической зависимости от Тюркютского каганата. Что же касается венгров, то на них это название могло распространиться вследствие их длительного подчинения тюркютам и последующей связи с хазарами[1110].

О времени я условиях проникновения в венгерский язык тюркских элементов существуют разные мнения[1111]. Указывают, что в венгерском языке, в отличие от терминов рыболовства, сходных с ханто-мансийскими, значительное число терминов скотоводства — тюркские. На этом основании полагают, что венгры вышли из среды лесных охотничье-рыболовческих племён, воспринявших тюркскую скотоводческую культуру (до этого иранскую).

Заслуживает особого внимания тот факт, что арабские писатели называют мадьяр башкирами (баджгард), и путают их с последними[1112]. Название «мадьяры» связывается по происхождению с наименованием башкир (баджгард-маджгар)[1113]. Ещё в XIII в. среди венгров существовало представление о родине мадьяр — Великой Венгрии, находящейся в Приуралье, и о наличии там племён, говоривших на близких к венгерскому языках[1114]. В числе их в первую очередь назывались башкиры, в настоящее время говорящие на языке тюркской системы, но в прошлом, возможно, если не полностью, то частично относившиеся к той же языковой группе, что и мадьяры-венгры[1115].

Для характеристики той среды, из которой вышли мадьяры, определённый интерес представляет Стерлитамакский могильник VIII–IX вв., где обнаружены погребения воинов с характерным вооружением и конской сбруей. Представленные здесь вещи — сабли, боевые топоры, наконечники стрел, стремена и прочие — не отличаются от вещей того же времени, распространённых у всех кочевых и полукочевых народов Евразии. Зато здесь находится своеобразная керамика в виде грубых круглодонных сосудов, украшенных рядами вдавлений, вовсе не свойственная аланским и тюркским погребениям и генетически восходящая к формам, характерным для местного населения с глубокой древности[1116]. Этот могильник оставлен не аланами и не тюрками, а народом финно-угорского круга, к которому принадлежали и мадьяры[1117].

Точное время и обстоятельства переселения мадьяр в Причерноморские степи неизвестны. Если наши соображения о связи их появления с восстанием кабар верны, то это надо относить к 20-м годам IX в.

Считается, что из своего прежнего местожительства к востоку от Волги мадьяры были вытеснены печенегами, которые в дальнейшем прогнали их ещё дальше на запад.

По словам Константина Багрянородного, мадьяры поселились в Причерноморских степях в местности, которая называлась Леведия, но прожили в ней всего три года, после чего переместились в область, называемую Ателькузу[1118]. По всей видимости, Константин Багрянородный в своём рассказе о мадьярах приводит два разных сообщения об одном и том же событии, не сумев разобраться в информации, идущей из разных источников[1119]. Местом действия обоих сообщений является одна и та же область, но в одном случае названная Леведией, а в другом — Ателькузу. Что