Люди обходят дом, общаются друг с другом. Я смотрю на них: они суетятся, много говорят. Они уж точно ни в чем себя не ограничивают, никто из них не контролируют ни секс, ни свою речь.

— Посмотрите на этих людей за окном.. Посмотрите на их животы! Они не знают, что такое «тапасья». Вы отпеваете их грехи, а не лечите! Теперь, когда Бог их наказал, они приходят сюда, и вы им помогаете. Вы не живете для себя!

— Ты отчитываешь меня как подростка. Эти люди любят меня.

— Почему вы столь наивны? Эти люди любят вас только из-за вашей помощи. Если вы откажете им, перестанете помогать, они забудут о вас. Вы не заботитесь о себе. Вы мало спите, плохо едите, вы не берете денег. Эти люди богаты, но никто из них не приехал и не починил эту крышу. Здесь же все течет и скоро совсем развалится.

Только не философствуйте снова! Вы же человек науки. Возможно, вы можете обмануть других, но не меня.

Какое-то время мы молчим. Всем видом он дает понять, что эта тема закрыта. Здесь, в этом доме я ощущаю себя полноправной хозяйкой. Я могу передвинуть мебель, покрасить пол. Но он не дает нам починить эту крышу! Он бесконечно принимает озабоченных мирскими делами людей. У кого-то мало денег, у кого-то украли бизнес. Кто- то не может выйти замуж. Для чего это все?

— Не меняйте тему! Только не меняйте тему! — кричу я на него. За окном поднимается волнение. Я не даю ему покинуть этот дом...

— Ух. сейчас я жалею, что оставил тебя здесь жить!

Ты можешь разнести здесь все!

Разговор обрывается, но тема еще не закрыта. Новая волна пациентов вливается в наш дом. Он уделяет им время и следующие несколько часов я — просто женщина, которая учится.

— Что надо делать, чтобы получить энергию? — спрашивает он меня. Теперь он серьезен.

— Пойти в храм и помолиться.

— Это глупость.

— Я всегда так делала в детстве. Я убегала в церковь все детство.

— Верно, храм — это игрушка для детей. Думаешь, мне нужен храм, чтобы поговорить с Богом? Я практикую везде.

Храм — это вибрация Будды или Шивы. Когда ты приходишь в храм, то усиливаешь себя, но это не твоя энергия — это вибрация Шивы или Будды. Она уйдет очень быстро.

Сила приходит в природных местах. Ты должна идти туда, где расширяется твоя грудь, где начинает трепетать твое сердце. Природа дает нам силу. Где это происходит для тебя? В горах! Верно? Ты любишь горы. Сейчас время для уединения и гор. Там ты должна практиковать все, чему научилась. Ты должна это взять, захватить, сделать своим.

— Я хочу написать книгу.

— Книгу?

Будет ли в твоей книге что-то обо мне?

— Вы — это тайна, покрытая тайной.

Он громко смеется. Кажется, никто в моей жизни не смеялся больше него. Мы падаем на диван. Стены дома чуть пошатываются.

— Вот насколько здесь необходим ремонт, капитальный ремонт, — говорю я.

Он дает мне последние наставления. Я записываю все карандашом, запоминаю, а затем стираю.

Мы прощаемся быстро, как и встретились — без лишних церемоний. Он дает мне фрукт граната — красный фрукт, который мы подносим богине в храме. «Этот фрукт — символ шакти, — объясняет Рудра. — Йоги едят гранат, чтобы получать энергию».

Прежде чем уйти, Динеш читает линии на моей ладони, повествуя о ближайшем будущем. «Линии меняются каждые полгода».

— Сколько же у тебя талантов! — говорю я ему.

Он смущённо опускает глаза. У него я научилась скромности.

Я ухожу не оборачиваясь.

Что-то теплое касается меня и уходит обратно. Возможно, это всего лишь поток воздуха. Последнее летнее дыхание, потерявшееся в нашем семейном доме.

Горизонт скользит над обрывом. Автобус медленно поднимается в горы. Через час небо затягивает закатным заревом. Скоро станет совсем темно. Ночи в Гималаях — это космос. Порой безоблачное небо становится таким черным, что сливается с землей. А звезды теряются в огоньках горных деревень. Так, что не очень понятно — то ли это красный Марс, то ли домашний костер. Так или иначе, здесь у нас есть время, чтобы видеть звезды.

Звезды, как и планеты, как и чакры — все это совершенные центры с энергией. Звезды, планеты и чакры — все это духовные семьи. Круг — самый древний из существующих духовных символов. Что он означает? Он означает — что истина — в Целом.

Истинная духовность не разделяет нас. Она приносит нам семью, где живет здоровье. Это здоровье божественное, что течет универсально, никого не обделяя. Преступника или святого лечат одинаково. Духовная семья рассказала мне это. Она объединила меня с собой, лишила меня моих несчастий и даже, в некотором смысле, памяти. И все что мне остается — записать последнее, что я помню. Записать все эти хроники чужих историй: каждая из которых исцелила меня, закрепила меня в своей вере быть собой.

Решения, которые я приняла — все они были верными. Пока я слушала сердце, что-то еще говорило со мной. Что- то бесконечное, выходящее за границы линейного, что-то метафизическое. Если бы я хотела дать этому имя, то это имя было бы очень простым: как счастье, как любовь.

Но все эти слова давно утратили свой смысл, хотя у слова изначально было другая роль.

На высшем уровне слово создает и убивает, а затем опять создает. На высшем уровне слово — это Шакти, это Парвати и Кали... и Логос и Творец... И мы от Него пришли. В начале было Слово и слово было у Бога.

Вернее у Иоанна:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его».

И здесь, я начинаю по-особенному восхищаться словом... Мы ничего не знаем о словах, пока они не превращают нас в нечто новое.

Об этом я буду писать.

Когда вы приезжаете в Индию, то кто-то вам сразу скажет:

«Ты не должен волноваться. Все будет в порядке. Делай свое дело, а результат, об этом позаботится Бог. Наслаждайся жизнью! Не волнуйся, расслабься.»

Это будет какой-нибудь старенький учитель по йоге, буддийский монах, доктор в тибетской клинике, проверяющий твой пульс. Он найдет твой стресс и твое несчастье. Он найдет эту точку — там, где у тебя внутри комок слез.

«Всю жизнь я так много пытался, так много сражался за лучшее.

Я был обучен этому, я стал надежной лошадкой, которая быстро идет. Ну почему же я здесь? Почему эти слезы?

В этой бедной стране, среди бедных людей. Почему мне здесь хорошо? Что случилось с моей жизнью? И тогда все это выливается как вода, которая была очень глубоко.