И если я не найду такого человека сразу, то я иду дальше. Мне нужен такой человек. Мне нужен учитель, мне нужен отец, который не успешен, но счастлив. Мне нужен человек, который примет меня как родного и скажет: «Все хорошо. Расслабься — будь счастлив!»

Но ведь это должен был быть наш собственный родитель, который бы сказал: «Не волнуйся, ты не должен быть лучшим. Успевай наслаждаться жизнью, купаться в любви этой жизни. Успевай понять ее мудрость. Живи в душе».

Но нет — мы воспитываем себя и своих детей теперь по- другому. лучший вуз, лучшая школа, высокая должность, страховка, безопасность, квартира, кредит. «Ты еще не счастлив? Нет? работай больше!»...Но однажды... но однажды. Тибет, Индия, Непал — и другой родитель. Эта бабушка, которая тебя обнимет — несмотря ни на что. Потому что любовь она одна, она по всюду и она не зависит — не зависит ни от чего. И такой любви нам не дали. И теперь мы ее должны найти. почему-то в других людях, в других странах.

Мы давно не любим жизнь, мы не чувствуем ее. Приезжая на отпуск, мы так куда-то несемся. От чувства вины за безделье на пляже, до другой крайности — забыться глубже. Но Индия разрешат жить всегда, и Индия показывает как это делать.

На заборе моего друга, доктора аюрведы — Динеша, не висит вывеска «аюрведический доктор». «Если я хорошо делаю мой труд, то люди придут. Почему я должен волноваться? Волнение создает все болезни. Мне хватает на еду, а в остальном, я просто выполняю мою работу от сердца».

И если кто-то может жить вот так — он почти святой. Он святой, потому что в нем есть мир с жизнью, потому что он знает, что солнце встает само по себе. Жизнь идет, сезоны года меняются, все течет — все в гармонии.

Мы не замечаем этого, мы не живем в контакте с жизнью, а для этих людей — это реальность. Это чувствуется в их присутствии, в их уверенности и доверии, в той любви, которая в них живет. Что-то недоступное нам — «достиженцам» из лучших вузов. Мы стремимся, но не находим счастья. Но однажды. Индия, Непал, Тибет. или что-то еще, где нам скажут: «Ты не должен. Расслабься. Будь счастлив. АнандЛа!»

По дороге в горы, в долину Спити, я останавливаюсь в знакомой деревне долины Куллу. Здесь заканчивается сезон туристов. Я обхожу знакомые тропы, сажусь напротив храма Нагов. Стены этого храма молчат, но я помню слова моего учителя. И еще одного учителя... И еще одного...

И еще одного. Теперь я понимаю почему родилась в России. Из-за зимы, которую я люблю, из-за медитаций, которыми наполнена земля шесть месяцев в году — когда в Россию приходит осень, а за ней зима и снег.

Все закончилось — и это чувствуется в воздухе, и об этом говорят люди.

Я присаживаюсь в кафе их послушать.

Люди говорят об итогах года, об урожае, о будущем снеге. Люди кутаются в шали, обсуждают газетные новости, смотрят телевизор. «Что там в мире?» ... «Все как обычно, ничего нового», — отвечает скучающий официант.

Один из постоянных клиентов кафе «разговаривает» задержавшихся туристов. Но теперь они тоже уходят. Я смотрю, как он ищет слово с которого здесь начинают беседу. Это слово «Бог», «Будда», даже слово «грех» могло бы подойти. Я предпочитаю слово «смирение». Сначала мы говорим о том, что похолодало, о приближающемся фестивале огней — Дивали. Нас поддерживают местные жители.

Он берет свою чашку кофе и пересаживается рядом, за мой столик.

— Вы. буддист? — спрашивает он.

Я качаю головой по-индийски.

— Вы занимаетесь йогой? Может, кундалини-йогой»? — продолжает он.

— Разве что-то выдает меня как духовного искателя? Посмотрите, как я одета.

— Я заметил вас давно. Вы приходите в это кафе, приветствуете всех, но в основном вы сами по себе. Это не очень хорошо. Надо говорить с людьми. Вы можете упустить какое-нибудь «знание». В Индии много мудрецов. Даже обычный дворник может знать наизусть «Бхагавадгиту ».

— Знать очень легко. Следовать знанию — очень трудно.

— Я рассердил вас?

— Один мой учитель научил меня тому, что гневаться нельзя. Другой мой учитель — йогиня, живущая в джунглях, научила меня как защищаться.

— Я думал, что у вас нет учителей.

— У Даттатреи был 21 учитель. Я жила в джунглях с йогини, которая училась у собак и с другой йогини, которая училась у болезней.

— Вы жили в джунглях, в Индии?... Когда же начался ваш духовный путь?

— Все началось с самого начала, когда я родилась. Долгое время моими учителями были мои ошибки.

— Все бы ехали вниз. Скоро выпадет снег, здесь холодно. — Советует он.

— Многих людей привлекает океан, а мне нравятся этот снег и горы. Пока ты здесь, сидишь и смотришь, — реальность меняется. Она меняется медленно, но как бы сама по себе, каждый день. Когда я вижу, как на вершине, вот, прямо напротив, ветер сдувает снег. Видите, вон там, — показываю я точку на горизонте. — В Индии я не встретила ни одного совершенного человека. Совершенство — препятствие. Мы приезжаем сюда, в Индию, с иллюзиями о некой святости и совершенстве, но иллюзии растворяются. Совершенство — огромное препятствие в проживании жизни. Люди несовершенны, и чем ближе подходишь к жизни святых, тем отчетливее понимаешь это. Каждый идет как может, по пути он делает ошибки, он учится.

Я не встретила в Индии святых, я нашла горы. Бог что-то оставил в них для меня. Это поймало меня и возвращает сюда снова и снова.

Сейчас, здесь, каждый день, выпадает все больше и больше снега. Я прихожу сюда, чтобы посмотреть на вершины — сколько там снега... Каждый миллиметр меняет картину. Видите, как меняется оттенок неба..Простите, я забыла ваше имя. Я запомнила ваше лицо, но не запомнила ваше имя. Здесь, в Индии, я не помню ничего, что казалось мне раньше важным.

— Скоро эту дорогу закроют, тогда здесь никого не останется. Не планируете ли вы уезжать? — Повторяет он снова.

— Завтра я уезжаю выше, в долину Спити.

Ночью я не сплю, испытываю свое желание. Если я поеду в эту глухую пустыню, то останусь там душой, прикиплю к этому месту, буду всегда возвращаться.

— Возможно, мы уже не успеем? — спрашиваю я водителя такси.

— Нет-нет! Успеете! — энергично протестует он. Машина завелась без разогрева, через девять минут мы на автобусной станции. Дороги скоро закроют, последние автобусы отправляются к перевалам. В любой день может начаться снегопад, тогда перевал закроют до весны.

Он выгружает мои вещи. Нет права на отходную.

Но мысли еще кружатся. Куда я еду? Зачем? Одной зимовать в горах?

Грузовые джипы, набивающие крыши тюками с вещами. Туда везут продуктовые запасы в коробках и ящиках: помидоры, капуста, мандарины.