Н. Вернадской регулярно появлялись в этих журналах и, по-видимому, нравились читателям. Объем проделанной ею в 1857–1859 гг. работы вызывает изумление, особенно если учесть обязанности хозяйки дома и матери маленького сына, а также быстро ухудшавшееся здоровье. Помимо примерно двух десятков статей она опубликовала большое число кратких, но чрезвычайно дельных библиографических заметок о новых книгах и важнейших журнальных статьях. Выбор тем этих работ указывает на то, что происходившая в те годы подготовка отмены крепостного права была в центре ее внимания.

Способности Марии Николаевны Вернадской не смогли полностью раскрыться. Она умерла в 1860 г. на двадцать девятом году жизни. Ее опубликованные и оставшиеся в рукописи работы составили книгу, которую издал И. В. Вернадский. Сочинения М. Н. Вернадской никогда не переиздавались и давно забыты. Но ее деятельность не просто дополняет труды мужа. Это своеобразная страница в истории русской общественной мысли.

Наиболее значительная по объему работа М. Н. Вернадской – «Опыт популярного изложения основных начал политической экономии» (1860 г.). Она интересна прозрачно-ясной формой изложения, но по содержанию не выходит за пределы трудов ее мужа, который сам был, как мы знаем, интерпретатором идей школы Сэя и английских фритредеров. Работа эта оторвана от конкретных условий России, и лишь в общих истинах буржуазной политэкономии можно усмотреть антикрепостнические элементы: «Для того чтобы труд развивался в стране с успехом, должно, чтоб он был свободен от всяких стеснений: заработная плата, условия работы и т. п., все это дело работников, которым должна быть поэтому предоставлена полная свобода выбора и действий, и только та страна может быть действительно богата и тот народ может благоденствовать, у которого труд развивается, увеличивается, делится и подразделяется сообразно действительным нуждам – как можно более и как можно свободнее»[200]. Под этим мог бы, конечно, подписаться еще Адам Смит, но ведь для России, где свободный (в буржуазном смысле) труд был редкостью, эта истина была крайне актуальна.

Некоторые статьи Вернадской имеют форму любопытных притч, содержащих определенную социально-экономическую мораль. Чтобы показать благодетельную роль свободной конкуренции, автор рассказывает притчу о том, как багдадский халиф, желая своему народу добра, повелел мясникам и булочникам продавать населению съестные припасы по твердым низким ценам. Результат оказался плачевным: вскоре мясо и хлеб исчезли с рынка, стало сокращаться и производство. Мораль: надо предоставить установление цен рынку, и это будут, выражаясь современным языком, оптимальные цены, поскольку они будут обеспечивать устойчивое производство и поступление товаров потребителям.

Притча об острове Робинзона иллюстрирует невыгодность автаркии и целесообразность международного разделения труда и специализации производства. В сущности, в притче в шутливой форме обосновывается принцип сравнительных затрат (сравнительного преимущества), теперь вошедший во все учебники экономики, но тогда еще никем строго не сформулированный. Автор делает вывод, что «правильные торговые сношения одни только могут доставить стране действительное богатство и силу»[201].

Свобода торговли занимает видное место в публицистике Вернадской. Ее литературная манера напоминает порой парадоксы Фредерика Бастиа, самого крайнего фритредера в школе Сэя. Возможно, она читала Бастиа и знала, скажем, его пародию на протекционистов, где он приписывает фабрикантам свечей прошение в палату депутатов с требованием запретить использование продукта такого «заграничного соперника», как… Солнце.

Серию своих статей Вернадская посвятила новому в то время вопросу о женском труде и положении женщин в обществе. Ее основной тезис: социальное освобождение и моральное раскрепощение женщины возможны только через труд, посредством полноценного участия в общественном производстве. Автор призывает, с одной стороны, женщин «средних классов» (только к ним она и обращается, о крестьянках и фабричных работницах нет речи) готовить себя к труду и заниматься трудом вне традиционных рамок семейного хозяйства. С другой стороны, она требует ликвидации «искусственных» преград, которые в России мешали женщинам заниматься множеством видов деятельности, монополизированных мужчинами. Свобода труда, свобода выбора профессии для женщин – вот ее девиз.

Статья «Дворовые люди» прямо связана с подготовкой крестьянской реформы. Она написана с блестящим литературным мастерством и с удивительным знанием дела. Автор констатирует, что в дискуссии о реформе вопрос о судьбе дворовых, т. е. крепостных крестьян, живших при доме помещика и обслуживавших его семью, не привлек особого внимания, а между тем таких крестьян насчитывается более миллиона. Если сидящие на земле крестьяне могут считаться вассалами помещика, то дворовые – в полном смысле слова рабы. Гневно восстает Вернадская против имевшей хождение среди крепостников идеи о том, что дворовые должны будут выкупать у помещиков свою личность. Автор считает, что эти крепостные ничем не обязаны своим хозяевам и должны быть освобождены без всяких условий. Если помещик хочет оставить их в услужении, то это возможно лишь на условиях соглашения между свободными людьми, а труд их должен оплачиваться как вольнонаемных работников.

Слабым местом статьи было то, что судьба бывших дворовых никак не связывалась с экономическим развитием страны. Даже не рассматривалась возможность их «переквалификации» и перехода в сферу капиталистического наемного труда. Но для этого была объективная причина: крайне слабое развитие капиталистических форм хозяйства в дореформенной России.

Едва ли кому-нибудь надо доказывать теперь, что женщины могут успешно заниматься профессией экономиста. Но для России 50-х годов прошлого века деятельность М. Н. Вернадской была выдающимся достижением.

15.5. Герцен и русский крестьянский социализм

Деятельность А. И. Герцена представляет собой важнейшее явление русской культуры. Писатель, философ, революционер, он был и крупным социально-экономическим мыслителем. Значение деятельности Герцена состоит в том, что он стал основоположником мощного общественного течения в России – народничества, особого рода русского крестьянского социализма.

Но этого мало. Органически сочетая в себе оба начала, глубоко русское и – в лучшем смысле этого когда-то опороченного слова – космополитическое, Герцен и теперь предстает перед нами как образец человека, писателя, политика. Герцен – самый замечательный эмигрант в печальной двухвековой истории русской политической эмиграции. Он показал, как может служить Отечеству и своему народу человек, изгнанный авторитарной властью.

Это был человек необычайного личного обаяния, жизнелюбия и яркости. Ф.М. Достоевский писал о его «страстной любви к жизни – к жизни, которою он так дорожил и высоко ценил и в которую так глубоко верил»[202].

Зрелая деятельность Герцена и главные его социально-экономические труды приходятся на период дискуссий и борьбы вокруг освобождения крестьян от крепостной зависимости. Поэтому здесь уместно сказать несколько слов о крестьянской реформе.

Реформа 1861 года

Отмена крепостного права была навязана царскому правительству и помещикам неумолимыми законами общественного развития и