— Да, это так.

— И теперь мне бы хотелось, чтобы вы вернули этот долг. Тем более что вы заинтересованы в расследовании не меньше, чем я.

— Вот как разговор повернулся… Не ожидал! И что же вы от меня хотите?

— Чтобы вы послужили приманкой. Убийца находится где-то рядом. Он кружит вокруг, как акула. И если на вас покушались один раз, то непременно попробуют и еще.

— Вот какую роль вы для меня отвели, — не стал скрывать своего изумления Родионов. — Не ожидал!

— Вам не стоит переживать так сильно, я все время буду рядом.

— А это случайно не ваши люди за мной следили?

— Вы говорите о Латинском квартале?

— Да.

— Мои. Мы не выпускали вас из виду ни на минуту. И знали о всех ваших злоключениях. Но это не так уж и плохо. Не вмешайся они, неизвестно, чем бы все закончилось.

— Тоже верно. Так что я должен делать?

Генерал Аристов без надобности потрогал изумрудную запонку.

— Вы должны поприсутствовать в выставочных залах и в галерее графа д'Артуа. Одним словом, вас должны увидеть.

Савелий был заметно обескуражен:

— Вы подозреваете, что это сделал граф?

— Совсем нет… Но, как правило, в его салонах появляются не только интересные картины, но и весьма любопытные личности. Вы будете сразу же замечены. И это хорошо.

— Но в такие салоны просто так не попадешь, они устраиваются только для узкого круга лиц.

— Я достану вам пригласительный билет.

Савелий улыбнулся. Не далее как вчерашним вечером о том же самом его просил Виталий.

— Что-нибудь не так? — обеспокоенно спросил генерал.

Савелий пожал плечами:

— Собственно, все в порядке, вот только за последние сутки я выслушиваю подобное предложение вторично.

— А от кого, позвольте полюбопытствовать, было первое?

— Ко мне в тюрьму приходил один человек и предлагал то же самое, что и вы.

— И откуда же этот человек?

Савелий улыбнулся:

— Из охранного отделения. А может, из другого, но тоже очень могущественного ведомства.

Григорий Васильевич для чего-то дунул на изумрудную запонку, после чего тщательно протер ее большим пальцем. Улыбнувшись, он произнес:

— Значит, мы с вами на верном пути, господин Родионов, если думаем так же, как и сыскари из охранки.

— Григорий Васильевич, вы можете мне ответить еще на один вопрос?

Аристов, откинувшись на спинку кожаного кресла, изрек:

— Хоть на два!

— Зачем вам это нужно? Насколько я понимаю, здесь, в Париже, вы не бедствуете. Живете вполне благополучно, занимаетесь тем, чем хотите. А то, что может произойти в дальнейшем, может не просто разрушить не только вашу размеренную жизнь, но и, как я подозреваю, осложнить ваше дальнейшее проживание в этом городе. Какие у вас причины, чтобы идти на этот риск?

Аристов нахмурился:

— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос… Знаете, он очень личный…

Последние три месяца Бахтияр считал самой удачной порой своей жизни. Его флотилия увеличилась до четырех кораблей и теперь представляла собой грозную силу, с которой считались даже крестоносцы. О Бахтияре заговорили как об удачливом флотоводце, и немалую роль в этом сыграли отпущенные на свободу пленники, которые не только рассказали о его недавних победах, но и поведали о его великодушии. Когда капитан Бахтияр подходил к берегу, толпы любопытных сходились в порт, чтобы посмотреть на знаменитого пирата. Так было не везде, у острова Джерба его галеру едва не подожгли, и, подняв паруса, он распрощался с негостеприимными скалистыми берегами. Как оказалось, это была не единственная неприятность. Слава его оказалась настолько велика, что на поимку знаменитого пирата была отправлена флотилия из восьми кораблей. И если бы не искусство лоцмана, сумевшего провести корабль Бахтияра между рифов, то он уже третью неделю кормил бы крабов вблизи Балеарских островов.

После этого к нему пришло осознание того, что рассчитывать на успех без крепкой базы на берегу не стоит. Поразмыслив, он решил податься на остров Минорка, хозяином которого был эмир Искандер. Правитель не единожды прятал его корабль от преследователей, а однажды обмолвился о том, что мог бы задешево уступить Бахтияру эти скалистые берега. Лучшего места для создания базы было не найти на всем Средиземноморском побережье. Остров имел еще одно важное преимущество: в случае опасности можно было загодя увидеть вражью эскадру, да и любой проходящий мимо торговый корабль не оставался незамеченным.

Два дня галеры капитана Бахтияра стояли в трех милях от берега, дожидаясь решения эмира, а когда на скале заполыхал огромный костер, приглашая галеры подойти к берегу, Бахтияр, не сдержав радости, крепко хлопнул по плечу стоявшего рядом матроса:

— Эмир Искандер ждет нас в гости!

О деяниях эмира ходило множество слухов. Трудно было понять, где в них правда, а где — откровенный вымысел. Достоверно было известно одно: что эмир уже около пятидесяти лет управлял своим островом. Кроме того, несмотря на старость, он имел многочисленный гарем. Чтобы посмотреть, как живут его подданные, эмир переодевался обыкновенным дервишем и расхаживал по базарам.

На острове Искандер пользовался большой любовью. Едва ли не все подданные знали его в лицо и, наслышанные о его чудачествах, старательно делали вид, что не узнают своего повелителя, когда он показывался на многошумных улицах и весело торговался на базарах.

Кроме того, было известно, что эмир Искандер некогда был знаменитым пиратом и захватил остров Минорка почти полвека назад, скормив прежнего правителя острова крабам. Самое удивительное заключалось в том, что эмир Искандер был шотландским рыцарем Александром и участвовал во Втором крестовом походе. Он был одним из первых, кто ворвался в Иерусалим. Позже, не поладив с архиепископом, он вынужден был бежать. Захватив в порту галеру, он отбыл в море, сделавшись пиратом. Ровно три года ему понадобилось на то, чтобы создать собственную флотилию, а жители побережья, опасаясь жестоких пиратов, вынуждены были платить Александру откупные. Бывший рыцарь с легкостью обкладывал данью прибрежные города, богатея год от года. Наконец, устав от ратных дел, он облюбовал себе остров в Средиземном море и решил стать его полноправным правителем; изгнав местного эмира, он уселся на его престол.

Более его никто не тревожил.

Бывший пират даже принял мусульманство, совершив на четвертом десятке лет обрезание. Оно и понятно, какой мужчина откажет себе в удовольствии иметь четырех жен да еще целый гарем наложниц.

Свое прежнее имя Александр изменил на мусульманское Искандер, что, в сущности, было едино. Эмир Искандер прослыл справедливым правителем, что не мешало ему оказывать помощь пиратам. Это лишний раз доказывало, как памятно и дорого ему разбойное прошлое.