– Я этого действительно не знал.

– Я так и думала.

Я мнусь у выхода на сыпучий склон. Крабы выстроились позади меня двумя колоннами. Странная скованность не покидает меня.

– Мне так хочется поговорить с тобой еще. Но нужно идти. Ты должна остаться здесь.

– Здесь?

– Да. Тут ты мне нужнее,– отчаянно вру я.– Если поблизости увидишь чужого – стреляй, не думая.

На лице Лиз сомнение.

– Ты уверен, что здесь я смогу быть тебе полезной?

Я выдавливаю из себя искреннюю улыбку.

– Конечно. Я поищу воздух и припасы. Если я не вернусь через три часа – возвращайся вниз. Собери все баллоны, что сможешь найти. К своим не возвращайся – скоро там будут убивать за глоток кислорода. Рано или поздно за тобой прилетят,– говоря это, я стараюсь сам себе верить.

– Я буду ждать тебя здесь, Жослен Ролье. Вниз я больше не спущусь,– твердо заявляет Лиз.– Если тебя ранят, я приду за тобой. Я умею ухаживать за ранеными.

Я улыбаюсь, словно ребенок, обласканный матерью.

– Я знаю.

– Возвращайся, Жос. Пожалуйста.

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Да.

– Может, тебе не надо туда ходить?

Я фантазирую, что в синтезированном голосе звучит надежда.

Я ловлю ее взгляд. Такой пристальный, твердый. Помню, как этот взгляд поразил меня, когда я увидел его впервые.

– Я должен найти воздух, Лиз. Потом мы вместе подумаем, что делать дальше.

Она молчит, теребя подсумок. Глаза ее отражают красные отсветы. Ослепительные точки под матовым стеклом. Я мягко отстраняю ее руку. Привычка. Амуницию положено беречь.

– Ладно. Хоть кто-то в этом мире еще не боится высунуться из норы,– наконец произносит Лиз.

– Я не умею бояться,– зачем-то говорю я.

– Все равно. Удачи, Жос.

СНОБы передают мне цветные картинки. Крабы пыхают голубыми выхлопами и исчезают в солнечном сиянии. Глубоко вдохнув, я отталкиваюсь ногами и включаю ранец. Черная нора за спиной становится меньше камня. Потом сливается с тысячами похожих на нее каверн. И исчезает. Красная пустыня плывет мне навстречу. Я стараюсь обойти по широкой дуге место боя. На месте разрушенных постов наверняка остались припасы. Чувства мои в полном раздрае – я впервые предоставлен самому себе. Вот она какая – свобода. Я пытаюсь найти в себе какие-нибудь изменения. Отличия от себя, прежнего Ролье.

«Теперь я буду называться Павлом» – такая вот глупость приходит в голову. Мне всегда нравилось это имя.

И тут судьба, подарив мне глоток мечты, вновь возвращает меня к действительности. СНОБы засекают приближающийся десантный бот. Огромным хищником он выныривает из-за горизонта и петляет над далекой завесой пыли, выискивая поживу.

Мне некуда деться. Я выхожу на свой последний бой.

21

«Шельф» приближается так медленно, что я успеваю найти себе позицию в одном из кратеров. Я вижу, как растут захваченные СНОБами обводы угловатого корпуса. С удовлетворением отмечаю выбоины в броне и пустые ракетные подвески. «Мы все же достали тебя»,– шепчу, досылая гранату. Марсианский бот ярко блестит в лучах солнца. Выбитые ячейки брони пачкают его свечение черными пятнами. Хочется попрощаться с Лиз. Сказать ей что-нибудь теплое. Думаю, что она будет волноваться. Запоздало соображаю: марсиане размажут ее одним выстрелом. Я стискиваю зубы и приникаю к прицелу.

Крабы выпускают первые очереди. Лишенные помех, они убийственно точны. Плетение светящихся реактивных трасс сливается в неповторимый узор. Бот вспыхивает ослепительными брызгами. Я не успеваю моргнуть– он исчезает, ввинчиваясь в зенит. Крабы, умницы, рассыпаются по норам. Сейчас его очередь. Закрыв глаза, я жду, когда камень толкнет меня в брюхо.

Медленно сочатся секунды. Метроном привычно отсчитывает время. Эхо под черепом: тик-так, тик-так. Удара все нет. В недоумении я кручу головой. Тишина. Ни шевеления, ни вспышки.

И вдруг – щелчок в голове. Прямая передача. Надтреснутый голос с акцентом произносит: «Внимание земным силам: говорит командир военного корабля Флота Марсианской Республики капитан третьего ранга Чон Му Хен. Властью, данной мне парламентом Республики, а также в соответствии с военным кодексом и международными соглашениями предлагаю прекратить огонь и провести переговоры. Подчиненным мне силам отдан приказ о прекращении боевых действий. Свое согласие на перемирие и проведение переговоров просим подтвердить по радио с указанием фамилии старшего офицера, дающего гарантию безопасности парламентеров. Предложение о переговорах действительно в течение десяти минут с момента начала передачи…»

Я не верю своим ушам. Марсиане дают задний ход? В любом случае я действую не раздумывая. Полученное предложение не противоречит уставу. Скрючившись на боку, я лихорадочно шарю в ранце, выискивая сигнальную ракету. Но свое согласие я даю, как и положено, почти в конце оговоренного срока. Сгорая от нетерпения, я все же выдерживаю гордую паузу.

Сжимая узкий цилиндр, я прокашливаюсь, стараясь, чтобы голос мой звучал твердо и невозмутимо.

– Говорит капрал Жослен Ролье Третий, исполняющий обязанности командира сводного отряда Инопланетного Легиона Вооруженных сил Земной Федерации. Ваше предложение о перемирии и проведении переговоров принято. Сообщите место проведения переговоров.

– Предлагаем встретиться на борту нашего корабля. Сообщите численность вашей делегации.

– Я буду один.

– Вас поняли. Прошу дать световой сигнал. Наш десантный бот подберет вас.

Я ухмыляюсь. Клоуны. Как будто они до сих пор не запеленговали мою передачу. Тем не менее голос мой остается серьезен. Я тщательно следую правилам рыцарской игры. Это так увлекательно и непривычно. Я чувствую груз ответственности – сейчас я представитель всего Легиона. К тому же переговоры дают мне шанс прожить немного подольше. И Лиз тоже.

– Принято. Даю сигнал.

Белое солнце взлетает из моей руки.

Покалеченный «Шельф» опускается медленно, словно опасаясь подвоха. Выдувая из-под себя каменные пули, зависает в метре от поверхности. Откидывает десантную аппарель. Я выхожу ему навстречу. Чувствуя себя невыносимо неуютно, медленно снимаю с плеча винтовку. Стараясь не делать резких движений, отщелкиваю магазин. Затем разряжаю подствольник. Застегиваю подсумки. Одергиваю амуницию. С каким наслаждением я всадил бы плазменный заряд в святящееся зеленым нутро! Но вместо этого я включаю уверенную улыбку и, точно отмерив усилие, одним прыжком оказываюсь на ребристой металлической поверхности. Пригнувшись, ныряю внутрь. Вставляю «Гекату» в бортовой разъем, игнорируя протянутую руку громилы-морпеха с затемненным забралом. Усаживаюсь в ложемент незнакомой конструкции и опускаю страховочную скобу.

Изучающие взгляды сверлят мозг. Двое морпехов в исцарапанной броне уселись напротив. Я демонстративно не обращаю на них внимания. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Полукруглый подволок с незнакомым оборудованием на нем. Ряды ложементов вдоль бортов. Наша конструкция кажется мне логичнее: мы сидим в центре отсека, отделенные от опасного соседства борта, и десантируемся разом в обе стороны, а не назад, как здесь. Сорванная дверца аварийного щита на переборке пилотского отсека. Неопрятные потеки герметика в углу. Один ложемент подозрительно покосился, словно изъеден термитами. Палуба под ним потеряла форму. Часть плафонов погасла. Я рассматриваю разрушения, причиненные нами, с чувством сладостного удовлетворения. Гордость за Легион переполняет меня. Я вскидываю голову и расправляю плечи, сопротивляясь навалившимся перегрузкам. Похоже, пилот сознательно не глушит их, выражая свое ко мне отношение. Ничего, браток. Сочтемся. Дай срок. Я усмехаюсь непослушными губами.