– Затем, что ты просил. Я расскажу тебе о подвигах Бьяртмара!

Девушка усмехнулась, по тонким чертам ее лица пробежала мгновенная нервная дрожь, словно в самих этих словах заключалось что-то очень смешное. Вигмар, с каждым мгновением изумляясь все больше и больше, криво, будто через силу, усмехнулся в ответ. Все, что она делала, заражало и завораживало, и он с трудом помнил, где находится и как сюда попал.

– Так он нарочно… – начал Вигмар, но не мог подобрать слов для вопроса.

– Нет! – Девушка качнула головой, волна ее волос снова обдала Вигмара потоком мягкого жара. Казалось, его одежда загорится там, где ее коснулись пламенеющие кудри. Ну и пусть… – Бьяртмар конунг не зол. Он просто ехиден и любопытен. Он просто хотел посмотреть, как ты будешь выпутываться. Нетрудно понять, что ты из тех, кто из любой беды выбирается упрямо и отчаянно. На это очень любопытно смотреть! Он не так уж любит свою дочь и не так уж опасается за свою честь, как хочет показать. Поэтому и к тебе он и не добр, и не зол. Ему просто любопытно.

– Ему все равно? – проговорил Вигмар, с отвращением вспоминая дряблые щеки и прищуренные глаза Бьяртмара.

– Да, ему все равно. Он просто посмотрит, как вы со Сторвальдом его позабавите. Ты лучше слушай меня.

– Подожди. Как тебя зовут?

– Ну, Альвкара. Это неважно. Не теряй времени. Тебе ведь еще складывать висы, а ночи осенью не те, что зимой.

Вигмар кивнул, думая вовсе не о протяженности осенних ночей. Альвкара – «Неистовая из рода альвов»! Хорошее имя. Очень ей подходит. Другого и не подберешь. Имя не показалось совсем уж незнакомым – когда-то и где-то он его слышал. И даже недавно и недалеко. Но вспомнить не удавалось, да это и не казалось важным.

– Первый подвиг Бьяртмар совершил, когда ему было шестнадцать лет, – начала рассказывать Альвкара. – Да ты слушай, не любуйся на меня! – с дружеской досадой прикрикнула она на Вигмара, заметив, что его мысли ближе к неожиданной гостье, чем к подвигам Бьяртмара конунга. – Завтра утром тебе предстоит любоваться Бьяртмаром, а старый безбородый тролль далеко не так приятен на вид, как я.

– Это верно! – Вигмар не мог не согласиться и улыбнулся.

– Так вот, слушай дальше. Когда Бьяртмару было шестнадцать лет, его отец решил, что сыну уже пора совершить какие-нибудь подвиги. А в те годы особенно славились наглостью два херсира из вандров – Фасти и Хьертинг. У обоих имелись огромные боевые корабли и большие дружины. Здешний конунг Хардмунд, отец Бьяртмара, снарядил пять больших кораблей и самый большой отдал под начало Бьяртмару. А с ним послал его воспитателя Торкеля. Распоряжался и сражался по большей части Торкель, но слава, конечно, досталась Бьяртмару. Фасти сбросили в море, и он утонул, а Хьертинга взяли в плен, вывели на берег и там отрубили голову. Это первый подвиг. Второй Бьяртмар придумал сам. Сорок лет назад было много разговоров о Гуннтруд дочери Сварторма, конунга граннов. Ее просватали за Скъяльга конунга, из барскугов. Правда, у них тогда было целых три конунга зараз, так получилось, но у Сварторма было девять дочерей, как у Эгира, так что он не слишком привередничал. Говорили, что она красива, во всем искусна… но ты знаешь, мало о какой невесте до свадьбы так не скажут!

Альвкара улыбнулась Вигмару, будто намекая на что-то известное им обоим, но тот едва сумел выжать кривую улыбку в ответ. При слове «невеста» ему сразу пришла на ум Рагна-Гейда, а это воспоминание не располагало к веселью.

– Бьяртмар решил, что ему пора жениться, а чем искать свою невесту, показалось и проще, и почетнее отбить чужую.

– И забавнее, – деревянным голосом вставил Вигмар. Его неприязнь к прославляемому конунгу с каждым словом становилась сильнее.

– Да, и забавнее. Ты, я вижу, уже стал разбираться в его нраве. Ну, не хмурься! – Альвкара улыбнулась и слегка коснулась руки Вигмара. – Не надо его за это осуждать. Разве ты сам никогда не думал отбить чужую невесту?

– Так это же совсем другое дело… – в задумчивости начал Вигмар и вдруг спохватился: – А ты откуда знаешь?

Но Альвкара лишь загадочно повела глазами и продолжила рассказ:

– Бьяртмар подстерег корабли граннов возле Островного пролива и предложил всем людям Сварторма сойти на берег, оставив ему невесту и все ее приданое. Людей у него было больше, до берега раудов гораздо ближе, и те согласились. Сказали, что, мол, если Скъяльг посчитает себя обиженным, то пусть сам и отбивает девушку. Скъяльг пробовал, но неудачно.

– А чего хотела сама невеста?

– Она до той поры не видала ни того, ни другого, так что ей было все равно. Ульвхедин ярл – ее сын. Она умерла лет через шесть. Третий подвиг: здешние берега пару раз приходили грабить молодые конунги кваргов, но Бьяртмар прогнал их обратно и перебил больше половины. И взял себе всю добычу, которую они успели награбить. Они так и не поняли, как это он сумел узнать места их стоянок. И совсем недавно, лет десять или двенадцать назад, сюда явился ваш квиттингский великан из Медного Леса. То ли Свальнир, то ли кто-то из его родни. Похватал скотину на южных пастбищах, но свинина ему не понравилась, и он ушел. А Бьяртмар к тому времени успел собрать войско и долго гордился, что прогнал великана. Вот тебе четыре подвига. Бьяртмар конунг очень любит, когда о них упоминают. Так что он будет доволен, если ты сложишь песнь именно об этом.

– Подвиги славные, что и говорить! – протянул Вигмар. – Один лучше другого! То чужая невеста, то великан… Куда там Сигурду и Хельги!

– Я вижу, ты все понял, – весело сказала Альвкара и встала. – У тебя еще есть время, до утра ты сочинишь песнь хоть из двадцати вис с припевом.

– Еще и с припевом! – Вигмар фыркнул. – Многовато будет!

– Думаешь, это слишком роскошный выкуп за твою голову? – Девушка насмешливо прищурилась, глядя на Вигмара сверху вниз.

– Послушай, да кто ты все-таки такая? – Вигмар шагнул к двери, словно хотел помешать Альвкаре уйти.

– Если тебя кто-нибудь спросит, кто тебе рассказал об этих подвигах, назови меня! – лукаво посоветовала она. – И ты все узнаешь. Но только если спросят! А пока прощай. Помогать тебе сочинять стихи я не буду. Я не умею этого делать!

Альвкара шутливо вздохнула, улыбнулась, положила белую руку на дверное кольцо. Вигмар не успел заметить, как она ушла: дверь чуть скрипнула, на миг блеснул трепетный свет огня из гридницы, а потом дверь снова оказалась закрытой, но девушки на пороге уже не было.

«Все-таки это Грюла!» – решил Вигмар, вернувшись к своей лежанке и опять вытянувшись. Непонятно, каким образом дух Квиттингского Севера оказался бы в самом сердце Рауденланда, но эта девушка не могла принадлежать к обыкновенным земным созданиям. Ночная гостья была прекрасна так, что захватывало дух, но ему и на миг не пришло в голову, что она лучше Рагны-Гейды. Их невозможно сравнивать, они просто разных кровей.

Да, но хвалебная песнь! Двадцать вис, не двадцать, но хотя бы по четверостишию на каждый подвиг надо сложить. Хотя бы и без припева. Не он первый выкупает свою драгоценную и беспутную голову таким образом, и не он последний. Эта братия, которая зачем-то тщится складывать стихи получше других, вечно ввязывается в неприятности. Про одного такого рассказывали, всю ночь на столбе сидела кукушка и куковала без перерыва, так что он двух слов связать не мог. Это была колдунья, очень хотевшая, чтобы он проиграл свою голову. Хорошо хоть сейчас без кукушки обошлось.