Гунтрамн Бозон собрал людей из Клермона и Веле и направился с ними в Авиньон. На берегу Роны Гунтрамн Бозон и его люди из-за хитрости Муммола загрузились в непригодные для плавания речные суда, не зная об этом. Едва они вышли на середину реки, суда наполнились водой и затонули. Находившиеся на борту оказались в огромной опасности: некоторым удалось спастись вплавь, другие достигли берега, ухватившись за оторванные доски. Третьи, не отличавшиеся твердостью духа, утонули в реке.

Сам же Гунтрамн Бозон благополучно добрался до Авиньона. Когда Муммол вошел в город, он понял, что часть городской черты в стороне от реки Роны защищена плохо, и велел вырыть канал, шедший от основного потока, так чтобы вся окружность города оказалась защищенной руслом реки. Муммол также велел вырыть в этом месте огромные углубления, когда же туда хлынула вода, она закрыла его ловушки.

Когда прибыл Гунтрамн Бозон, Муммол вышел на городские стены и прокричал: «Если он пришел с добрыми намерениями, позвольте ему перейти с одного берега на другой, и сам я двинусь навстречу ему, тогда он и скажет, что у него на уме». Как только они оба заняли позиции и между ними протянулся новый рукав реки, Гунтрамн Бозон ответил ему: «Я приду, если ты не возражаешь, потому что между нами возникли серьезные разногласия, и мы должны их обсудить». – «Хорошо, приходи, – ответил Муммол. – Тебе нечего бояться». В тот момент, когда Гунтрамн Бозон достиг первой ямы, находившейся на дне реки, его товарищ исчез под водой, и больше его никто не видел. Самого Гунтрамна Бозона чуть было не поглотил быстрый поток, но тут один из его людей, находившийся на берегу, протянул свое копье и вытащил его обратно на берег.

После этого Муммол и Гунтрамн Бозон обменялись оскорблениями и отступили. Гунтрамн Бозон осадил Авиньон с помощью войск, присланных королем Гунтрамном, но в этот момент происходившее начало сильно беспокоить короля Хильдеберта. Он впал в ярость, потому что Гунтрамн Бозон осадил город без его разрешения, и он отправил в это место Гундульфа, о котором я вам уже рассказывал[151]. Осаду сняли, и Гундульф забрал Муммола в Клермон. Спустя несколько дней Муммол вернулся в Авиньон.

27. В канун праздника Пасхи король Хильперик отправился в Париж. Чтобы избежать проклятия, грозившего ему по договору, заключенному между ним и его братьями, где сказано, что никто из них не имеет право войти в Париж без согласия на то остальных братьев, он вошел в город с мощами многих святых. Радостно и счастливо он провел пасхальные дни и окрестил своего сына, восприемником которого стал епископ Парижа Рагнемод. С согласия Хальперика он нарек мальчика Теодорихом.

28. Марк-рефендарий (хранитель печати и др.), о котором я уже рассказывал, удерживал в свою пользу собираемые налоги и накопил огромное состояние. Неожиданно он почувствовал боль в одном боку. Он тотчас побрил свою голову, признался в грехах и затем отдал богу душу. Его собственность передали в общественную казну. Тогда и обнаружили огромную кучу золота и серебра, а также множество других драгоценных предметов. Когда же он умер, то не забрал с собой в свое путешествие ничего, кроме вечного проклятия своей души.

29. Послы, посланные в Испанию, вернулись ни с чем[152], поскольку Леовигильд все еще находился в походе, продолжая кампанию против собственного сына.[153]

В обители, управлявшейся святой Радегундой[154], умерла девушка по имени Дисциола, племянница святого Сальвия, епископа Альби. С ней случилось следующее. Когда она заболела, за ней тщательно ухаживали монахини. Наступил день, когда она находилась на пороге смерти. Примерно в десять часов она сказала монахиням: «Мне кажется, что мое тело стало легче, а боль исчезла. Пожалуйста, больше не опекайте меня и не проявляйте такую заботу. Возможно, если вы сейчас оставите меня, я смогу немного поспать».

Услышав ее просьбу, монахини оставили ее келью. Позже они вернулись и встали у ее кровати, в слабой надежде, что она сможет найти силы побеседовать с ними. Она же широко раскинула руки, как будто просила у кого-то благоволения. «Дай мне твое благословение, святой посланник Господа с небес, – прошептала она. – Сегодня ты уже в третий раз беспокоишь меня. Почему, столь благочестивый, ты испытываешь такие огорчения ради бедной, слабой женщины?»

Монахини стали расспрашивать ее, с кем она говорит, но Дисциола не отвечала. Спустя некоторое время она громко рассмеялась и тотчас умерла. Проходивший мимо мужчина, одержимый бесом, пришедший сюда ради чудес Святого Креста[155], схватился за волосы и забился на земле.

«Какую ужасную потерю мы понесли! – кричал бесноватый. – Только подумайте, что эту душу забрали у нас. Те же, кто находился рядом с ней, даже не подумали об этом. Архангел Михаил только что получил душу этой сестры, – добавил бесноватый. – И теперь переносит ее на небеса. Мой собственный господин, тот, кого вы называете дьяволом, даже не получил к ней доступа!»

Те же, кто омывал тело Дисциолы, рассказывали, что оно сияло как снег особой чистотой и что сама аббатиса не смогла сыскать в своем шкафу савана, чтобы он был белее ее кожи. Они одели ее в чистую ткань и сопроводили до могилы.

Другая женщина этого монастыря увидела видение, о котором рассказала своим сестрам. Как она говорила, ей мнилось, что она путешествует. Когда она шла, у нее возникло сильное желание разыскать путь к некоему источнику живой воды, но она не знала, как туда пройти.

Тут она заметила мужчину, вышедшего, чтобы поприветствовать ее. «Если ты хочешь навестить источник с живой водой, – сказал этот человек, – я проведу тебя туда». Она поблагодарила его, и он отправился впереди, позволив ей следовать за ним. Они шли достаточно долго и затем подошли к большому источнику. Его вода отливала золотом, и трава, произраставшая вокруг него, сияла, как будто отражала сверкающий свет множества камней.

Мужчина сказал ей: «Вот колодец живой воды, который ты искала так тяжело и трудно. Выпей его воды, и он станет для тебя источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин., 4: 14). Она утолила жажду из этого источника. Потом с другой стороны прибыла ее аббатиса. Она раздела монахиню догола и одела ее в королевские одежды, сиявшие ярко золотом и камнями, так что трудно было смотреть на них.

Затем аббатиса сказала: «Это твой муж, что посылает тебе этот дар». Увидев это видение, монахиня была глубоко тронута. Через несколько дней она попросила аббатису приготовить ей келью, чтобы она смогла уединиться там навеки. Аббатиса не стала медлить. «Займи ее! – сказала она. – Что еще ты хочешь?» Монахиня ответила, что просит разрешения остаться здесь и жить как затворница, что и было ей даровано.