Борис оглядел конторку – без единого окна, пропитанную атмосферой, которая царила в торговом зале. Такой, с позволения сказать, офис Левина не устроил бы, хоть осыпь его деньгами.

Без чего Борис не мог обходиться, так это без сотового телефона. Свой он сдал Шерстневу, а полученный взамен уехал, похоже, на электричке. И в день выписки, то есть вчера, Левин наведался в ближайший офис «Билайн» и купил трубку «Сименс». Номер этого телефона Борис продиктовал Радзянскому.

А сейчас Левин набрал номер Руслана Хачирова – тишина, загнал его в память, чтобы не тратить время на утомительный набор кода.

С большими предосторожностями, словно обезвреживал атомную бомбу, Левин вынул из нижнего ящика стола коробку, открыл и в предохранительной картонной упаковке обнаружил пять стандартных пузырьков для расфасовки лекарственных препаратов. Все вместе они таили в себе поистине гремучую смесь. Борис медленно, следуя инструкциям партнера и облизывая пересохшие губы, отобрал две склянки, а остальные с большими предосторожностями переложил в карман – теперь «снадобья» вряд ли пригодятся Арабу, а ему, Левину, и подавно.

Справа от входной двери стояла секция от стеллажа. На третьей снизу полке пристроилась микроволновая печь с волнующим для Радзянского названием «Лена». «Печь СВЧ бытовая» – гласила выбитая надпись на бирке. И предостережение: «ВНИМАНИЕ! Запрещается включать в сеть без панелей корпуса». И Левин, словно действительно собирался разобрать микроволновку российского производства, вынул вилку из розетки. После этого он пробежал глазами по панели управления, на которой было ровно двадцать три кнопки, и остановился на верхней слева – «Пуск».

Все кнопки были обычные, не сенсорного типа, что обрадовало Бориса, и он в присущей ему манере подумал, что в противном случае, чтобы справиться с заданием, ему пришлось бы отрубить себе палец и приклеить его к кнопке, – только в этом случае при включении заработала бы печь. А в случае с «Леной» нужно только утопить кнопку и зафиксировать ее спичкой.

Нечто подобное Борис проделывал, будучи мальчишкой: втыкал спичку в кнопку дверного звонка соседей и, довольный, убегал.

Перестраховавшись, Левин зафиксировал кнопку микроволновки с четырех сторон. Проверил, воткнув вилку в сеть. Загорелась индикаторная лампочка, а через застекленную дверцу изнутри проник свет. Левин покачал головой: он чуть было не забыл один из важных моментов.

Он снова обесточил печку, снял с боковой панели небольшую крышку и вывернул лампочку. Теперь при включении работающую микроволновку выдаст только мерный, чуть слышный шум.

Осталось главное. Вспоминая, Борис определился, какой пузырек нужно открыть, а с какого ни в коем случае нельзя снимать крышку. В одном был жидкостный вариант паралитического газа, в другом – такой же консистенции ослепляющее вещество.

Так, теперь катализатор. Из-за катализатора Левин попал в дурацкое положение. Он, конечно, считал Радзянского специалистом по изготовлению взрывчатых и тому подобных веществ, но лучше бы он делал все сам, а не пичкал Левина инструкциями. По телефону Лев сказал, что катализатором послужит обыкновенное сырое яйцо. Левин по пути в «Болото» остановился у лотка, проворчал что-то насчет цены, выгреб из кармана мелочь и... купил одно яйцо. Отойдя на пару шагов, прикинул, что яйцо может разбиться по дороге, вернулся, приобрел еще одно и с невозмутимым видом уселся за руль своего роскошного «Опеля».

Вслед суперштучному покупателю дородная лоточница покрутила у виска пальцем, как раз в том месте, где увидела след недавней раны от удара металлическим прутком.

Борис взял со стола пустую чашку, разбил в нее яйцо и осторожно вылил сверху густую, чуть желтоватую, похожую на глицерин жидкость. Чашку поставил в печку, рядом расположил пузырек с «паралитиком» и закрыл дверцу. Затем взгляд его скользнул по потолку, останавливаясь на трехрожковой люстре.

Люстру можно было «обезвредить», лишь выведя из строя выключатель или вывернув все лампы. Борис остановился на последнем методе и встал на стул.

Леня Коркин никогда не перерабатывал по субботам. Вел «разъяснительную» работу, втолковывая Радзянскому, что кому-кому, а уж ему-то предками было завещано по субботам отдыхать. Он появился в кабинете в тот момент, когда Левин успел открутить все лампы и стоял сейчас перед компаньоном Радзянского в полумраке.

– Вы скоро? – спросил Леня, послав взгляд на люстру.

– Боюсь, закончить мне вряд ли удастся. Кажется, только что я сотворил короткое замыкание. – Борис пощелкал для убедительности выключателем. – Как бы чего не случилось. На всякий случай выключите пакетник, отвечающий за свет в кабинете.

Коркин усмехнулся слову «отвечающий», взял со стола блокнот и вышел, оставив дверь открытой.

Самодовольная усмешка чуть искривила и губы бывшего разведчика. Он справился с этой работой легко, но справедливо сомневался на счет способностей и, главное, ответственности компаньона Радзянского, на котором Лев поначалу остановил свой выбор. Действительно, единственный человек, способный оказать Арабу эту услугу, был именно он, Борис Левин по прозвищу Скользкий Джим. Сейчас Борис справедливо отбросил факт своего предательства; и главное не в том, что он искупает, реабилитируется и так далее, – он равноправный участник этого небольшого, но сверхответственного дела, и этим все сказано.

Отряхнув руки, он проследил взглядом за Коркиным, который прошел к выходу, открыл силовой ящик и щелкнул клавишей. Левин воткнул вилку микроволновки в сеть – она заработает лишь при включении пакетника.

Во время работы Борис пару раз попытался дозвониться до Руслана, но к телефону никто не подходил. И вот сейчас, когда он на улице, поглядывая на свой новенький «Опель Вектра», поджидал Коркина, закрывающего замки на металлической двери, на том конце провода кто-то снял трубку.

Гемлик

Руслан уже ничему не удивлялся. Он остановился, как и положено, в ногах Алексея Чистякова и равнодушно посмотрел на его окровавленный висок, задержал взгляд на восковой руке, держащей... его любимую вересковую трубку. Осетин протянул было руку, но брезгливо сморщился, представив свои губы, посасывающие мундштук трубки, которую сжимали пальцы покойника.

Сверху донесся громкий голос земляка, осетина Заура Кушеева:

– Руслан, их нет. Сбежали, суки!

– А ты думал, они дождутся нас?!

Теперь он знал, чья это работа. Но как, как сумел Араб остаться в Гемлике, когда его буквально втолкнули на борт самолета?! А из Москвы пришло подтверждение: «Радзянский прилетел, взял такси и поехал домой». Через час еще одно: «Приехал». И на этом все должно было закончиться, поскольку до утра не было ни одного рейса до Сочи.

А Корзухин продолжал сыпать сообщениями.

Подтверждения... Сообщения...

Именно в этот раз не следовало слушать старика, а сделать по-своему. Так, как делал Вадик Поляков. Однако и он ошибся – не со стариком, нет, ошибся с Арабом, ибо Араб убрал его, и никто другой.