Что-то не верится. Когда началась салемская паника, деревенская жительница Мэри Сибли предложила выявить виновного с помощью ведьминого пирога — коржа, испеченного из ржаной муки и мочи страдающих девочек, который потом скармливали собаке. Хотя эта героиня целиком плод моего воображения, ее действия отнюдь не выдуманы. Реальную Мэри Сибли высекли за использование дьявольских методов для выявления дьявольских же сил, но она, тем не менее, была уверена, что этот способ народной магии поможет справиться с салемской проблемой.

Упоминающийся в книге межевой столб тоже не выдумка. Аналогичный камень с надписями находится в Ньюбери, штат Массачусетс. Магия хоть и скрыто, но все еще пронизывала жизнь колонистов Новой Англии.

Я постаралась как можно точнее передать дух того времени, уделяя особое внимание мелким деталям обстановки и одежды. Кроме того, в повествовании присутствуют несколько реальных лиц, хотя спешу добавить, что многие факты их жизни приукрашены или изменены. У судьи и присяжных на слушании иска Деливеренс о клевете в 1683 году также имеются прототипы среди подлинных исторических персонажей, как, например, Роберт Хупер по прозвищу Король, богатый марблхедский купец. А внешность вице-губернатора Уильяма Стаутона, который председательствовал на салемском процессе, списана мной с дошедшего до наших дней портрета.

Исторически подлинны и доказательства вины подсудимых, включая так называемый ведьмин сосок для выкармливания демонов и духов. Это единственная материальная улика против обвиняемых, так как все остальные были «призрачными», когда свидетели утверждали, что видели, как призраки, или духи обвиняемых совершают то или иное злое деяние.

Историки расходятся во мнении насчет точного определения ведьминого соска, высказывая версии в пользу и аномального третьего соска, и бородавок, и родинок, и, как ни странно, клитора. Такое предположение не покажется невероятным, если учесть, что в эпоху отсутствия искусственного света, ручных зеркалец, отдельных спален и ванных комнат женщины могли быть отчуждены от своего собственного тела.

Самое важное то, что подлинны имена осужденных вместе с Деливеренс — Сара Уайлдс, Ребекка Нерс, Сусанна Мартин, Сара Гуд и Элизабет Хоу, а также даты их суда и казни. Эти персонажи хорошо известны, и я постаралась описать их правдиво, хотя и обошлась несколько вольно с Сарой Гуд. Остальные реально осужденные ведьмы появляются эпизодично: Уилмот Редд из Марблхеда, Сара Осборн, которая умерла в тюрьме, и низложенный священник Джордж Берроуз. Сара Гуд действительно прокричала с эшафота: «Я не больше ведьма, чем ты колдун, и если ты лишишь меня жизни, Бог заставит тебя пить собственную кровь!» Интересно, что Николас Нойес, к которому была обращена угроза, впоследствии умер от кровоизлияния, так что в каком-то смысле предсказание Сары сбылось.

Доркас, дочь Сары Гуд, дала мне возможность представить, каким образом отголоски процессов отозвались на семьях подсудимых. Реальная Доркас, четырех или пяти лет от роду, провела восемь месяцев в бостонской тюрьме, а ее мать повесили. В результате этих страданий малышка лишилась рассудка. В 1710 году ее отец, Уильям Гуд, подал иск городу, прося финансовой помощи в содержании дочери, поскольку «после перенесенных в тюрьме жестокостей Доркас ослабла духом и телом и едва может себя обеспечить». Последствия Салемских процессов испытали на себе даже потомки тех, кто был в конечном итоге оправдан. Им пришлось столкнуться с трудностями экономического и социального характера, о чем в книге свидетельствуют стесненные обстоятельства, в которых жили Мерси и Пруденс.

Прототипом Пруденс Бартлетт, повитухи из Марблхеда, я всецело обязана монографии Лорел Тэтчер Ульрих о Марте Баллард, повитухе из штата Мэн (не ведьме, надо сказать), которая записывала в дневник события каждого дня.

Вплетенные в сюжет элементы магии почерпнуты из гримуаров, тщательно изученных мною в Британском музее, и в особенности трактата неизвестного периода и автора, озаглавленного «Ключ Соломона». (До сих пор еще не было найдено ни одного гримуара эпохи колонизации Северной Америки.) За образец магического круга, появившегося на двери дома на Милк-стрит, взят круг из найденной в библиотеке Арсенала в Париже рукописи, копия которого встретилась и в современной оккультной книге. Заклинание «Abracadabra» восходит к римскому талисману треугольной формы, который, согласно поверью, выводил болезнь из тела. Упоминание о нем можно найти и в современном пособии по народной магии. Мочу и ведьмину бутыль широко использовали знахари, следуя принятому мнению, что малая часть тела может заменить целое. И наконец, «Ключ и Библия» и «Сито и ножницы» были распространенными методами гадания вплоть до XIX века. Кто хоть раз, принимая решение, подбрасывал монетку или крутил шар-гадатель, тот испробовал на себе современный вариант тех методов.

А что же сама Деливеренс Дейн? Настоящая Деливеренс Дейн была осуждена уже ближе к завершению салемской паники, когда виновных стали искать по всему округу Эссекс. Она жила со своим мужем Натаниэлем в Эндовере, штат Массачусетс, и в 1692 году по обвинению в колдовстве ее заключили под стражу на три месяца. О ней мало что известно, кроме того что она осталась жива, так как не было найдено никаких доказательств тому, что она ведьма. Единственное, что я смогла найти, это запись о том, сколько задолжал Натаниэль за содержание Деливеренс, пока она была в тюрьме. Эту запись, а также копии судебных документов можно увидеть в Салеме, в архиве цифровых документов по колдовству, который спонсируется Виргинским университетом.

И наконец, несколько слов о себе. Тщательное генеалогическое исследование показало, что я связана как с ведьмой Элизабет Хоу, которая на короткое время появляется в книге, так и обвиненной в колдовстве Элизабет Проктор. С последней связь более тесная, так как она осталась жива, а Элизабет Хоу, как вы знаете, нет.

На протяжении долгого времени этот факт был просто забавной частью моей биографии, о котором знали немногие. После нескольких лет, проведенных в Кембридже, я переехала жить в округ Эссекс, штат Массачусетс. Пока мы обустраивались на Северном берегу, меня очень тронули две вещи. Во-первых, то, как тесно прошлое Новой Англии переплетено с настоящим, особенно в маленьких городках, где рассказы о событиях прошлого передаются из поколения в поколение. А во-вторых, как индивидуальное самосознание растворяется в национальном мифе. В спальне нашего маленького старинного дома мы с мужем нашли небольшую подкову со следами краски, прибитую гвоздем над задней дверью — то ли на удачу, то ли чтобы отвадить злых людей, мы так и не поняли.

Я начала обдумывать идею книги, когда готовилась к вступительному экзамену в аспирантуру по истории Америки и Новой Англии в Бостонском университете, в перерывах отправляясь в дальние прогулки с собакой по лесам между Салемом и Марблхедом. Отшлифовала я ее, когда вела семинар по истории ведовства в Новой Англии у двух групп первого курса. (Больше всего им понравилось дополнительное задание найти в источниках два способа снятия порчи с коровы и объяснить преимущества и недостатки каждого из них.)

Работа над книгой дала мне уникальный шанс вдохнуть индивидуальность, пусть даже вымышленную, в некоторых людей того далекого времени. Подтолкнуло ли меня знание семейного прошлого к написанию диссертации по американской культуре? Уверена, что да. Но если бы я даже и не знала его, магическая сущность моих предков, что бы мы под ней сейчас ни подразумевали, как раз и сделала меня такой, какая я есть. Я благодарна за их частички, что продолжают жить во мне.