– Быстрик.

– Очень подходящее имя для мула. – Фундинул шагнул вперед и протянул для знакомства руку.

Мул косо на него взглянул и тут же попытался укусить, но гном оказался проворнее и двинул мула кулаком по носу. От крепкого кузнецкого удара тот присел на задние ноги и тряхнул головой – ему впервые дали по носу. Мул гневно заревел и попытался лягнуть нового хозяина, но тот ловко увернулся и, подскочив, обхватил его за шею.

Мул попытался вырваться, но Фундинул так его сдавил, что у Быстрика стали закатываться глаза. Набрав побольше воздуха, он жалобно заревел, признавая свое поражение.

– Вот мы и поладили, – сказал Фундинул весело. – Давайте седло!

Ситульф удивленно покачал головой и кивнул конюху, тот убежал и вскоре вернулся с седлом.

– Я отобрал лошадей, – сообщил Бертран, подходя к Каспару. – Вот эти четыре.

– Пусть несут еще седла, – попросил Каспар старосту. – И где наша еда?

– Все доставлено, – проскрипел заглянувший в конюшню Фазолг.

– Что ж, пора выезжать, мы и так злоупотребили добрым расположением хозяев.

Ситульф молча следил за тем, как гости седлают лошадей и вешают седельные сумки.

– Ну, господин староста, счастливо оставаться, – сказал Каспар, забравшись в седло. – Будьте здоровы!

Он развернул лошадь, дал ей шенкеля, и весь отряд двинулся со двора на деревенскую площадь.

До главных ворот они ехали в сопровождении чумазых детей и недобрых взглядов селян. Каспар опасался, что будут проблемы с выездом, но ворота оказались открыты и мост опущен – скатертью дорога.

Чтобы не выдавать своих подозрений, Каспар решил не торопиться. Его отряд отъехал от частокола уже ярдов на сто, но скрипа закрываемых ворот все еще не было слышно. Возможно, Ситульф собирался выезжать по своим делам, никак не связанным с отрядом Каспара, он мог поехать в поле или на охоту, но в это как-то не верилось. Прощаясь, Каспар не увидел в глазах старосты смирения – Ситульф намеревался мстить.

День был погожий, солнце нагревало туман, и тот испарялся, делая воздух прозрачным, а горизонт далеким. В четверти мили от деревни, за полем, начинался еловый лес. Каспар пришпорил лошадь, за ним поспешили остальные бойцы.

– Ты думаешь, он все же нарушит слово? – спросил Бертран.

– Не нарушит, он обещал нас отпустить – и отпустил, а что будет потом, если, к примеру, на нас нападут разбойники, за это Ситульф ответственности не несет.

Низкорослые лошадки оказались проворны и выносливы, не отставала даже та, что везла Углука. Мул Быстрик покорно трусил следом, не пытаясь больше бунтовать против гнома.

– Стоп! – скомандовал Каспар, когда впереди показался ручей. – Пора сбить их со следа!

Бойцы спешились, увели лошадей в глубь леса и оставили на попечение Аркуэнона. Остальные вернулись к кромке леса и укрылись в зарослях малины.

Ждать пришлось недолго, через четверть часа послышался топот копыт и мимо промчался Ситульф во главе большого отряда всадников. Не останавливаясь, они поскакали по течению ручья.

– Приятно, когда не ошибаешься, – сказал Каспар, поднимаясь из зарослей.

– Да и в следах они не сразу разберутся, у нас ведь их лошади, кованные их же кузнецами.

– На это я и рассчитываю. – Каспар огляделся. – А еще на то, что туман все же сгустится, иначе они нас найдут. Углук, зови Аркуэнона!

Орк крикнул по-птичьи, и скоро из зарослей показался эльф; он уже был верхом и тащил за собой остальных лошадей.

Сев в седла, Каспар с отрядом двинулись вверх по ручью, проехав сотню ярдов, перешли его и понеслись вскачь на восток.

Скоро им на помощь пришла погода: солнце закрыли облака, и туман в долинах начал сгущаться, поглощая звуки и образы.

Вспаханных полей больше не попадалось, только пустоши и болотистые раскисшие луга. Редкие рощицы Каспар объезжал намеренно, в них могли скрываться местные разбойники.

Скакать пришлось до вечера, а во время коротких привалов Бертран и Углук менялись лошадьми, чтобы лошадка орка могла немного отдохнуть.

Встать на ночлег решили у небольшого озерца между двух пологих холмов. Рядом была рощица, дров хватало, но разводить костер не стали, боясь себя обнаружить. Ужинали в темноте хлебом и сыром, лошади довольствовались травой, ячмень в этих местах был на вес золота. У мула громко бурчало в животе.

– Он почти как Шустрик! – радовался Фундинул.

– Что, так же много жрет и гадит? – уточнил Углук.

– Нет! Такой же умный и красивый!

Сразу после ужина Бертран, орк и гном устроились спать, а Каспар с Аркуэноном остались в дозоре. Похолодало, туман сгустился до такой степени, что и ночное зрение эльфа не помогало. Оставив Каспара внизу, он поднялся на холм – слушать.

Предыдущую ночь Каспар провел почти без сна и теперь отчаянно сопротивлялся накатывающей дремоте. Тер глаза, смачивал лицо водой из озера, растирал уши.

Эльф спустился с холма, и сразу стало ясно – не просто так.

– Что там? – спросил Фрай.

– Не знаю, – ответил Аркуэнон спокойно. – Может, лазутчик, может, вор.

– Он далеко?

– Двадцать ярдов…

– Двадцать?!

Каспар выхватил меч и присел на корточки.

– Что он делает?

– Затаился.

– Взять его можешь?

– Конечно.

Аркуэнон снял лук с колчаном и передал Каспару – это был величайший знак доверия. И исчез.

Каспар ждал шума борьбы, звука ударов, но услышал лишь тихие шаги и с трудом различил странный силуэт.

– Аркуэнон?

– Я взял его, Фрай.

Каспар подошел ближе и в темноте скорее угадал, чем увидел – эльф прихватил лазутчика пальцами за кадык, вонзив ему в горло острые коготки. Понятно, что вырываться у пойманного не было никакой охоты.

– Подержи еще немного, – попросил Каспар и достал из сумки кусок веревки и паклю для кляпа. Затем быстро заткнул пленнику рот и связал руки.

– Пусть полежит, – сказал он, опуская лазутчика на землю. – А мы подождем, может, еще дружки объявятся.

Но больше никто лагерь не беспокоил, и Каспар с Аркуэноном благополучно сдали смену Углуку и Бертрану.

– Тут у нас пленник, – сказал он зевающему орку. – Не раздави его ненароком. И будьте внимательны, возможно, он здесь не один.

Когда рассвело, стало ясно, что ночной пленник – человек. Для Туманных долин это была такая же редкость, как эльф в городе Ливене.