– Заходи, Фрай, заходи! – нетерпеливо позвал герцог, едва заслышав шаги. Капитан открыл гостям дверь, Каспар переступил порог, и за ним, ступая осторожно, вошли остальные.

– Ты привез ее? – строго спросил герцог.

– Да, ваша светлость. – Каспар покосился на двух офицеров, стоявших поодаль.

– Ну-ну, смелее, покажи мне ее!

Герцог протянул руку, Каспар заметил, что она дрожит. То ли его светлость приболел, то ли эта вещь действительно была так важна для него.

Когда Огрская печать оказалась в руках Ангулемского, тот, не удержавшись, счастливо расхохотался и еще несколько мгновений был не в состоянии оторвать от нее взгляд. Затем, совладав с собой, убрал печать за пояс.

– Что ж, Фрай, это действительно та самая печать. Ты выполнил свою часть соглашения. – Герцог хлопнул в ладоши. – Сейчас принесут твое золото.

– Благодарю, ваша светлость.

– Вижу, на этот раз ты привел с собой своих отважных бойцов.

Герцог подошел поближе, кое-кого из них он уже видел – они проявили себя во время подавления бунта воров в Ливене.

– Говорят, они у тебя заколдованные!

– Это сказки, ваша светлость, – возразил Каспар. – Нам просто немного везет.

– А почему я вижу здесь графа фон Марингера? Разве он не должен управлять моим войском?

– Ваша светлость отправил меня в отпуск – подумать. Я решил совместить отпуск с походом, чтобы таким образом лучше послужить вам.

– Что ж, это объяснение мне нравится, граф, надеюсь, с завтрашнего дня вы вернетесь к своим обязанностям.

– Буду счастлив, ваша светлость, – с коротким поклоном произнес Бертран.

Дверь открылась, и двое дюжих слуг в сопровождении наряженного в зеленый мундир казначейского офицера втащили корзину – в таких носили мешочки с золотом в банках.

– Вот твои деньги, Фрай, – сказал герцог. – Можешь отправляться, я тебя больше не держу.

– Всего хорошего, ваша светлость.

– Могу дать тебе карету и полуроту в сопровождение.

– Не нужно, ваша светлость, господин граф ведь остается, и его лошадка теперь свободна.

– Ну как знаешь, Фрай, как знаешь.

Герцог нетерпеливо поглаживал пояс, ожидая, когда останется один, чтобы взяться за изучение важного артефакта.

Во дворе замка Углук помог Каспару перегрузить мешочки с золотом из корзины в седельную сумку Бертрана, отряд вернулся в седла и выехал за ворота.

До Ливена добрались без приключений, неспешно проехали через весь город, наслаждаясь его знакомой суетой и даже видом грязных канав. В банке Генрика Буклиса им были рады, а узнав о вкладе в десять тысяч дукатов, хозяин сам выбежал Каспару навстречу с подносом сладостей и бокалами с вином.

Служащие помогли занести золото внутрь, взвесили и описали, а Генрик Буклис выправил нужные бумаги. Аркуэнон, Фундинул и Углук получили по пятьдесят дукатов наличными, остальные полагающиеся им деньги были положены на именные счета.

– Ну и куда вы теперь? – спросил Каспар, когда путешественники оказались на улице.

– В «Кот и Ботинок», – не раздумывая, ответил гном. – Нужно передохнуть несколько дней, а потом возвращаться в Коттон.

– И я в гостиницу, – сказал орк. – Надо отъесться, а то за время похода я совсем отощал.

И Углук похлопал себя по животу, не такому большому, как прежде.

– Я тоже с ними, – вздохнул Аркуэнон. – Дома у меня нет, надо подумать, как жить.

– Кроме того, ваша милость, вы обещали накормить нас ужином! – напомнил Углук.

– Да, да, конечно, – подтвердил Каспар. – Завтра сходите в баню, а в пять вечера я вас жду – всех троих. Уверен, ради таких гостей Генриетта расстарается как никогда.

Они распрощались, и странная троица двинулась к Рыночной площади, уводя за собой трех лошадей и мула. Каспар взобрался на свою лошадку, похлопал ее по шее и поехал в сторону улицы Бычьего Ключа. Чем ближе он подъезжал к дому, тем теплее становилось у него на душе. Скоро он обнимет Генриетту и малыша Хуберта, а тот при виде отца зальется счастливым смехом.

«Да, – подумал Каспар, завидев знакомую крышу. – Путешествовать стоит хотя бы ради того, чтобы потом возвращаться домой!»