– Тогда мне нужно срочно забирать из химчистки свой костюм Супермена.

– Поздравляю себя с Рождеством, – сказала Джулия.

– Оно у нас будет по-настоящему веселым. – Взгляд Габриеля был жарким и многообещающим. – Мы сделаем новые анализы, но продолжим двигаться в избранном направлении. Правда?

– Да.

– А еще мы с тобой условились, что наши собственные дети подождут до окончания твоей докторантуры. Пока мы лишь делаем наметки на будущее.

Джулия улыбнулась и поцеловала мужа. Оба решили сдвинуть обед на более позднее время, а сейчас заняться упоительным кухонным сексом. Габриелю отводилась роль Супермена, явившегося домой после трудного дня борьбы со злом.

Необходимо отметить, что кухонный секс с супергероем оказался лучше столь привычного многим супружеским парам секса на кухонном столе.

* * *

Тем же вечером Джулия и Габриель уселись на пол в спальне и занялись коробками, привезенными из Селинсгроува. Они нашли несколько фотоальбомов, заполненных снимками Джулии в первый год ее жизни. Там же лежали ее игрушки и браслет, который ей надели в родильном доме.

Джулию удивило пристрастие матери к сохранению всех этих младенческих безделушек. Еще более ее удивила свадебная фотография родителей, а также несколько снимков той поры, когда они еще только встречались. Были тут и семейные фото, сделанные до развода родителей.

В другой коробке лежали всевозможные броши и заколки Шарон, ее шарфы и косынки. Здесь тоже были фотографии, запечатлевшие мать Джулии с разными мужчинами. Едва взглянув на снимки, Джулия сразу принялась их рвать. Она хорошо помнила часто меняющихся дружков матери и стремилась уничтожить материальные свидетельства материнских похождений.

Габриель попытался успокоить жену.

– Это осталось в прошлом, – сказал он, гладя Джулию по руке. – Теперь у тебя есть дом и семья.

– Знаю. – Джулия попыталась улыбнуться, но сумела лишь скривить губы. Ее глаза оставались печальными.

Напрасно она перетряхивала содержимое коробок, надеясь отыскать обручальное кольцо Шарон и кольцо, подаренное Томом в день помолвки. Скорее всего, мать отнесла их в ломбард и не смогла выкупить обратно. Джулия и не помнила, когда в последний раз видела материнские кольца.

Осмотр коробок глубоко разочаровал Джулию. Вместо ожидаемых ответов она нашла новые вопросы. Вещи, оставшиеся после матери, никак не объясняли, почему горячо любимая малышка затем стала для Шарон досадной помехой и почему выпивка и секс со случайными мужчинами перевесили заботу о родной дочери.

В тягостные мысли Джулии вторгся голос мужа:

– Дорогая, о чем задумалась?

– Прожитая жизнь, от которой остались… три коробки. Так глупо себя растратить.

Габриель нежно погладил ее по спине.

– Почему она меня не любила? – всхлипнула Джулия.

Габриель чувствовал, что от этих слов у него разорвется сердце. Он сел рядом с женой, прижавшись грудью к ее спине:

– Я бы очень хотел ответить на твой вопрос. Но, увы, могу лишь сказать, что понимаю твое состояние. Поверь, Джулианна, это я понимаю.

– А любила ли она меня вообще? Я начинаю сильно сомневаться.

– Если бы не любила, не стала бы хранить твои ранние фотографии. Уверен: когда ты родилась, Шарон души в тебе не чаяла. Это видно по ее лицу на снимках. Она любила тебя и потом, пока ты была маленькой.

– А затем ее любовь переметнулась на выпивку.

– Это пагубная зависимость.

– Габриель, я не чужда сострадания. Знаю, что далеко не все разведенные женщины ведут трезвую и целомудренную жизнь. Но у меня в голове не укладывается, как она могла полностью променять своего ребенка на выпивку и случайных постельных партнеров.

Габриель крепче обнял жену:

– Ты ведь не знаешь, какая борьба происходила в ее душе. Джулианна, твое счастье, что тебе никогда не приходилось сражаться с пагубным пристрастием. Мне это состояние очень хорошо знакомо. Вряд ли твоя мать была беспробудной пьяницей. У нее наверняка появлялось желание покончить с алкогольной зависимостью.

– Она даже пыталась лечиться.

– И мы разделили бы участь этих несчастных, если бы не милосердие Божье, – прошептал Габриель. Джулия молчала. – Это я виноват, – прошептал он. – Предложил тебе углубиться в историю наших родительских семей. И вот результат.

– Ты тут ни при чем. Это я сглупила. Подумала, что найду ответы в груде пыльного хлама. Уж если отец признался, что до сих пор не понимает, почему Шарон съехала с катушек, мне этого тем более не понять.

– Дорогая, вещи из твоего раннего детства вовсе не хлам. Часть снимков мы поставим в рамки. И игрушки твои сохраним. Если у нас родится дочка, ты покажешь ей, какой красивой была ее мамочка даже в младенчестве.

– Спасибо, – прошептала Джулия, утыкаясь ему в шею.

Габриель крепко обнял ее и держал так до тех пор, пока Джулия не успокоилась и не начала складывать вещи обратно в коробки.

– Простите, вы не могли бы повторить то, что сейчас сказали? – попросила Джулия, во все глаза глядя на своего гинеколога.

Шла третья неделя сентября. Обычный ежегодный гинекологический осмотр, который на этот раз Джулия совместила с проверкой своей способности к зачатию. И вдруг – слова, произнесенные гинекологом и насторожившие Джулию.

– Я хочу направить вас на УЗИ. Моя секретарша свяжется с рентгенологическим отделением больницы Маунт-Оберн и договорится о приеме. Я настаиваю на немедленном обследовании. Об этом я напишу в вашей карточке. – Доктор Рубио торопливо написала несколько фраз.

– Это настолько серьезно? – упавшим голосом спросила Джулия.

– Есть потенциальная опасность. – Гинеколог подняла голову. Ее темные глаза внимательно смотрели на Джулию. – Хорошо, что вы пришли сейчас. Меня настораживает состояние одного из ваших яичников. Необходимо выяснить характер нарушения. Вы пройдете УЗИ, рентгенолог напишет свое заключение, пришлет мне, и тогда будем решать.

– Рак? – Джулия с трудом выговорила это слово.

– Я не исключаю такой возможности. Но опухоль может оказаться доброкачественной. Возможно, у вас просто киста яичника. Скоро мы узнаем, что это. – Гинеколог склонилась над карточкой. – Но не тяните с обследованием. Вам лучше прямо от меня поехать в больницу, – сказала она, продолжая что-то писать.

Джулия сидела не шевелясь. Все ее мысли были о Грейс.

* * *

– Дорогая, у меня сейчас семинарские занятия. Давай я тебе в перерыв перезвоню, – шепотом предложил Габриель.

– Прости. Я забыла. Тогда до встречи дома.

Джулия нервничала. Она кусала губы, едва сдерживая слезы. Габриель не отключился. В динамике телефона отчетливо слышались шаги, потом звук закрываемой двери.