— Что ты думаешь об этой лодке? — спросил Шон.

— Она прекрасна.

— Это мой дизайн. Я послал его отцу пару лет назад. Он наконец нашел клиента, который захотел иметь такую.

Она удивленно посмотрела на него.

— Это сделал ты? Невероятно.

— Немного лучше, чем неумелые рисунки, которые я когда-то показывал тебе, да?

Эшли кивнула, вспоминая, — Шон всегда что-то царапал на бумаге.

— Насколько я помню, большинство из тех лодок походили на сверхзвуковые самолеты. Ты увлекался скоростью.

— Я учусь сбавлять обороты, — сказал Шон, положив руку ей на плечо.

— Не уверена, — ответила она, понимая, что за этими словами последует продолжение.

Поцелуй начался медленно, но стремительно набрал скорость, едва Шон застонал и заполнил ее рот своим языком. Он с готовностью принимая все, что она отдавала, и просил еще.

Дверь хлопнула, и они отпрянули друг от друга.

— Что это? — спросила она затаив дыхание.

— Просто ветер, — ответил Шон. — Никого здесь нет. Все ушли домой на ночь.

— Ненавижу ветер. Он сводит меня с ума. Я чувствую себя так, будто выхожу из-под контроля.

— Люблю, когда ты выходишь из-под контроля. — Он привлек ее к себе, и их губы соединил еще один поцелуй.

Эшли положила руку ему на грудь.

— Может, нам лучше остановиться?

— Ты на самом деле этого хочешь?

Эшли смотрела ему в глаза и знала, что она этого не хочет. Но готова ли она иметь дело с Шоном, хорошо зная его нрав? Она чувствовала его энергию, напряжение, понимала, что он с трудом контролирует себя. Близость с Шоном не обещает милое любовное приключение, напротив — дикое, бурное и непредсказуемое, именно такое, какого она страшится.

— Я не могу, — проговорила она медленно. — Слишком много, слишком быстро.

— Тогда я буду ждать. Я привык, — сказал Шон, и она уловила ноту раздражения в его голосе. Он отстранил ее и резко поднялся. — Давай убираться отсюда.

— И куда?

— Куда угодно, где есть люди, шум, движение. Туда, где я не буду думать каждую секунду о том, как бы заняться с тобой любовью.

Эшли спустилась за ним из лодки, ей не особенно нравилось его настроение, и она не совсем доверяла ему сейчас.

— Может, нам просто надо отдохнуть друг от друга, — предложила она, когда они шли по коридору.

— Нет. Больше никаких перерывов, — бросил на ходу Шон. — У нас их было слишком много. Пойдем ко мне домой. Все будет в порядке под надзором моих родителей.

Это предложение Эшли понравилось еще меньше.

— Я не уверена, что готова к семейному обеду.

Шон вспыхнул:

— К чему ты, черт побери, тогда готова?

Эшли посмотрела на него с укором.

— Шон, ты слишком резок. Ты вернулся в город меньше недели назад. Не торопи меня.

— Может, я боюсь, что ты переменишь свое мнение и у тебя сейчас какой-то приступ временного помешательства. Ты словно вдруг проснулась. Будто ничего не было в последние восемь лет. Может, поэтому я немного тороплюсь.

Она заметила неуверенность в его глазах, но не понимала, откуда она взялась.

— Я понимаю твои чувства, Шон, но мы не можем перейти от ничего ко всему за пять минут. Не получится. Мы должны лучше узнать друг друга после восьми лет разлуки. Почему бы нам не пойти вниз к пристани, там купим содовую? Потом наметим что-нибудь на завтра, и ты пойдешь обедать с родителями.

Он, казалось, расслабился после ее слов о совместном завтрашнем дне.

— Хорошо, я согласен. — Шон схватил с крючка свою куртку и открыл входную дверь. Порыв ветра ударил им прямо в лицо.

— О, мой Бог, — пробормотала Эшли, ее и без того напряженное тело одеревенело. — Какое небо черное…

Сердце учащенно забилось, дрожь пробежала по спине, когда мощный удар грома потряс тьму вечера, возвращая ее туда, куда она не хотела возвращаться. Эшли встряхнула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний. Но все, что она видела, — облака, они кружились, нападая на лодку, и волны повторили то же самое, потом все смешалось, навалилось на нее…

— Я не могу, — прошептала она. — Закрой дверь.

Шон поспешно выполнил ее просьбу.

— Это просто шторм, Эш, — успокаивающе сказал он. — Он тебе не навредит. Все будет хорошо.

Голос Шона так похож на голос его брата. Она закрыла глаза и мысленно увидела Джереми, его смелое лицо, на котором читалась тревога, но глаза восторженно сияли от великолепия происходившего. Он не испугался.

Он был уверен, что все они выйдут из шторма в полном порядке, что буря им не навредит.

Она открыла глаза, увидела Шона, увидела Джереми, они очень похожи, но их черты размылись в ее сознании, так же, как прошлое размыто в настоящем.

— То же самое сказал Джереми, но он ошибся, — пробормотала она.

— Что?! Что такое ты говоришь? — Шон схватил ее за плечи, заглядывая в ее глаза, в ее душу. — Ты говорила с Джереми в ночь бури? Ты слышали его голос по радио?

Правда была уже на ее губах. Но она не могла дать ей выход. Она не могла.

— Ответь мне, — потребовал Шон, слегка встряхнув ее за плечи. — Если ты слышала голос Джереми по радио, то, может, он сказал что-то, может, это были его последние слова. Ты никогда не говорила мне об этом раньше.

Эшли вздрогнула, когда он до боли стиснул ее пальцы, но она заслуживает эту боль. Белесая вспышка молнии озарила комнату, высветила муку в глазах Шона. Раскат грома, словно угрожающий знак небес, призывал рассказать все начистоту, выложить всю правду.

Прежде чем она успела открыть рот, дверь распахнулась, вбежали Кэролайн и Кейт.

— Слава богу, ты здесь, — выдохнула Кейт, ее глаза горели тревогой и страхом.

— Что случилось? — спросила Эшли с нарастающим беспокойством.

— Папа в море, — коротко бросила Кейт. — Он взял Тайлера на борт, и они ушли в море. До сих пор не вернулись, а радио молчит.

— Что ты говоришь? — прошептала Эшли.

— Он пропал, Эшли. Его застиг шторм, мы должны его найти. — Кейт посмотрела на Шона. — Мне нужна лодка. Я спрашивала у других, Шон, но еще три яхты пропали без вести, их ищут, все уже на воде. Как думаешь, ты мог бы взять меня в море на лодке твоего отца? Если не хочешь идти сам, тогда разреши мне взять лодку.

Эшли не верила своим ушам, слушая, о чем сестра просит Шона. Она не могла поверить, что Кейт додумалась до такого.

— Кейт, ты говоришь несерьезно.