— Жива! — вскричал ангел, избавляясь от нимба над головой и обретая черты Ива.

— Правда? — разочаровалась я.

Значит, никакого «Романа» и постельки с розовыми слонами? Значит, опять вечный бой с нечистью — и покой мне только снится? Не сказать, чтобы я слишком обрадовалась.

— Добил бы, чтобы не мучилась, — простонала я, пытаясь шевельнуться.

Плохо дело. Голова тяжелой гирей тянула вниз, в бедро впилась острая ветка, правую руку я отлежала так, что при попытке поднять конечность, та заколола так, словно по ней прокатилось стадо пьяных ежиков колючками вниз.

Я оперлась на левую руку и приподнялась от земли. Каждое мое телодвижение рыцарь сопровождал нечленораздельными выражениями восторга. Я оглянулась по сторонам в поисках туши противника. Но ничего похожего в поле зрения не обнаружила. Только помятые кусты, из которых вылез хищник, и меч Ива, воткнутый в землю.

— А где медведь?

— Он пропал, — коротко пояснил рыцарь, подавая мне правую руку и помогая подняться с земли.

Куртку он зачем-то снял и накинул поверх плеч, а сам выглядел не румяней Алена.

— Что значит — пропал? Он собирался меня съесть, а потом взял и убежал?

— Он не убежал. — Ив покачнулся и обхватил себя рукой за левое плечо. — Он просто исчез. Я видел, как он склонился над тобой, я выбежал на поляну собираясь с ним сразиться, но его уже не было. Он словно растворился в воздухе.

— Чудеса в решете, — пробормотала я, стряхивая с плеча упавшую с дерева ветку.

Ладонь скользнула по мокрой рубахе и окрасилась в алый цвет. Я ведь ранена! Да еще как! Рваная рана плеча и потеря не меньше трех литров крови. И я стою? Разговариваю? Нахожу силы острить? Вместо того, чтобы наспех составлять устное завещание и искать в кустах свою отгрызенную конечность? Кто-то должен мне все это объяснить!

— Ив! — вскрикнула я, бросаясь к рыцарю.

Тот как подкошенный рухнул на землю. Куртка соскользнула с плеча, обнажив кровавое пятно на белом рукаве.

Вот тебе и исчезнувший медведь! Да этот людоед и его успел покусать!

— Ив! — запричитала я, поворачивая рыцаря на спину.

Из плеча хлестала кровь, а рукав рубахи был полностью целым. Что за ерунда? Я рванула рубаху, разорвав ее на груди (откуда только сил взялось?), и обнажила окровавленную руку.

Рана была ужасная — глубокая, во все плечо, до самой кости. Я поспешно зажала ее оторванным лоскутом, мучительно вспоминая правила оказания первой медицинской помощи. Какая тут помощь, плечо по кусочкам собирать надо. Откуда она взялась, эта рана, ведь рубашка совсем не тронута!

Ив... Я застонала, дернув с плеча ворот своей рубахи. Плечо, прокушенное медведем, было все в кровавых подтеках, но кожа была целой, как будто ее не касались зубы хищника, как будто не было сломанных костей и выдранного мяса.

Ив... Дурак... Что же ты наделал?

И что теперь делать мне? Помощи ждать неоткуда, да и в таких случаях остается надеяться только на чудо. А единственная волшебница, способная на подобные чудеса, здесь я. Я, совершенно не подозревающая о том, как эти чудеса творить.

Рыцарь дернулся, не приходя в сознание. Я накрыла рану обеими руками, тщетно стараясь собрать разверзшиеся края воедино и чувствуя, как с каждой каплей крови его покидает жизнь. Как больно, боже, как должно быть больно ему. Но еще больней мне. Как же больно смотреть на его страдания, сознавать, что он принял мою боль на себя, и не знать, ни как забрать ее обратно, ни как исцелить его.

Очнись же! Услышь меня! Помоги мне! Скажи, что надо делать! Я все сделаю ради тебя! Все, только подскажи. Прошу...

Словно вняв моему беззвучному призыву, Ив широко раскрыл глаза, но не видел меня. Он смотрел в небо, и гримасу боли сменяла расслабленная улыбка счастья. Он прощался с жизнью у меня на руках, а я рыдала, зажимая руками его смертельную рану и не зная, как его удержать.

— Ну уж нет, ты останешься со мной. Ты не бросишь меня, ты не оставишь меня. После того, что ты сделал, я, как честная девушка, просто обязана выйти за тебя замуж. Но сперва — разузнать подробности того, как ты меня спас, — бормотала я, не соображая, что говорю. — После такого я никогда не попрекну тебя разбросанными носками, открытым тюбиком пасты и перегоревшей лампочкой в прихожей. Я все буду делать сама — собирать твои носки в корзину с грязным бельем, стирать их... Нет, пожалуй, стирать все-таки будет машина! Я буду менять лампочки! Хотя зачем самой? Всегда найдется добрый сосед, готовый помочь прекрасной даме в отсутствие законного супруга. Но пасту — так уж и быть! — я буду закрывать собственноручно! И еще я буду выносить мусорное ведро — но только раз в неделю и только до мусоропровода. И смотреть с тобой футбол, лишь бы не мыть посуду сразу после ужина. И терпеть дома твоих друзей, пока вы будете пить пиво ящиками, только бы ты сидел у меня под боком, а не шлялся по барам с женским стриптизом. Но только пока не родятся дети. Детей у нас будет трое — мальчик и девочки. Близнецы. Вопреки всем суевериям.

Мальчика ты будешь учить фехтованию и хорошим манерам — тут уж не до пива, сам понимаешь! А девочек мы отдадим в школу танцев и на курсы французского. Я всегда мечтала его выучить, но так все руки не доходили. А когда они вырастут, то станут настоящими чаровницами. Ну ты понимаешь, о чем я. Тебе придется взять в руки веник и отгонять всех недостойных кавалеров от нашего порога. Ты превратишься в настоящего папашу-тирана и станешь считать, что никто из юношей не достоин рук наших дочурок. А я все равно буду тебя любить, даже если после двадцати лет брака ты изменишь мне с компьютером и променяешь ночи любви на «Героев меча и магии-26». Разумеется, ради нашей долгой и счастливой семейной жизни тебе придется сменить место жительства и перебраться ко мне, в двадцать первый век. Это будет первым условием нашего брачного контракта. Уж извини, я забочусь исключительно о наших детях. Они должны жить в цивилизованных условиях, иметь памперсы и сникерсы, и упырей с оборотнями видеть только в кино — и то, когда подрастут, то есть не раньше шестнадцати лет!

Я болтала и болтала, представляя себе Ива, сменившего средневековую униформу воина на современный костюм от Boss, белого коня — на серую «тойоту», а походы на нежить — на посиделки у телевизора и игру в боулинг.

Переодетый рыцарь весьма органично смотрелся в декорациях Манежной площади и интерьерах ночных клубов, у прилавков супермаркета и в фойе кинотеатра. У нас впереди было столько интересного, что какая-то незначительная рана не могла перечеркнуть то счастливое будущее, которое пронеслось у меня перед глазами.

Наша совместная жизнь обещала быть радостной и безоблачной, а любовь — сладкой и страстной. Воображение рисовало Ива успешным предпринимателем и модным светским львом, заботливым отцом и добрым дедушкой.

— А когда ты станешь пенсионером и будешь ходить в Нескучный сад играть в шахматы с такими же старичками, как и ты, я буду приносить тебе бутерброды и болеть за тебя со страшной силой, мой престарелый Каспаров. А потом мы будем забирать своих многочисленных внуков, которых народят трое наших детишек, и везти их на дачу.