– Ты просто грязная цыганская шлюха, которая меня соблазнила, – пробормотал он.

Карлос харкнул и сплюнул так, что плевок приземлился на поверхность воды и поплыл. Может быть, стоило выполнить обещание, которое он дал Раулю, прежде чем всадил пулю в его башку, – изнасиловать Консуэло в последний раз, а потом отдать солдатам-наемникам на потеху? Тогда-то она раскается и будет умолять его о спасении!

Он вылил в себя остатки водки. В стакане остались только кусочки льда. Он обернулся. Снова наполнил стакан. Отставил в сторону, ожидая, чтобы спиртное остыло. Первым делом он посмотрит, как умрет девчонка. Первый раз за много лет он будет присутствовать в операционной, и, быть может, зрелище того, как вытекает из нее жизнь, сможет заслонить воспоминание о том, как она его унизила.

Николас выбросил ветку, которая прижимала к полу педаль газа, и обследовал повреждения машины. Из сплющенного капота поднимался дым. От правого фонаря остались одни осколки. Подушки безопасности сработали. Он решил, что все выглядит достаточно убедительно, и вернулся к Ванессе. Она слабо застонала, когда он наклонился и поднял ее. Он рассматривал ее лицо, пока нес к машине. Кровотечение ослабло. Он осторожно поставил ее у дверцы водителя, но ноги у нее сразу же подогнулись.

– Ты в сознании?

Она посмотрела на него сквозь тяжелые и опухшие веки. Николас помог ей усесться на месте водителя, ее голова тут же опустилась вниз, и подушка безопасности окрасилась красным.

– Ремень.

– Поздновато, не так ли? – с трудом выговорила Ванесса, пытаясь изобразить улыбку, которая была больше похожа на гримасу. Она пошарила рукой, взялась за ремень, который протянул Николас, и с трудом пристегнулась.

– Помнишь мой телефон?

Ванесса прошептала цифры.

– Я буду держаться поблизости, пока тебя не найдут.

Николас уже хотел захлопнуть дверь, но передумал и снова посмотрел на Ванессу.

– Ты одна из самых храбрых и самоотверженных людей, которых я встречал, хотя и пытаешься скрыть это изо всех сил. Из тебя вышел бы хороший солдат.

Ванесса с трудом улыбнулась, но на ответ уже не было сил.

Он закрыл дверь, вошел в лес метров на тридцать и присел на корточки за деревом. С дороги доносились звуки проносившихся мимо машин и грузовиков.

Мысли уплыли далеко. В Швецию и к Марии. Велик риск того, что он никогда больше не увидится с сестрой. И все же он не хотел бы оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Потому-то он и стал солдатом. Он знал, что как только он проникнет на территорию, все мысли о прошлом испарятся. Шанс, что им удастся выбраться оттуда живыми, очень мал. Возможно, он умрет. Они оба умрут. Пробраться в Колонию – это была задача для камикадзе, чистое самоубийство.

А сколько ошибок он наделал в жизни! Так хотелось хоть что-то исправить! Похищение мужа Мелины привело к ее гибели. И хотя невозможно вернуть Мелину к жизни, помогать Ванессе – это было правильно, морально верно. Дети, которых вывозили «Легион» и Иван, были ни в чем не виновны. Беспомощны. Он чувствовал свою вину – неизбывную, не дающую покоя вину, что позволил этому продолжаться, не сразу рассказал полиции.

Его размышления прервал свет фар, которые светили с холма, двигаясь к разбитой машине. Николас съежился и замер. Он не решался выглянуть, чтобы движение его не выдало. Машина не успела проехать и десятка метров, как он услышал резкий звук тормозов. Колеса прокрутились, разбрасывая гравий, зацепились, остановились.

Шум мотора, звук открывающихся дверей. Николас выглянул из-за ствола дерева. Двое мужчин направлялись к разбитой машине.

– Заберите же, черт возьми, ее с собой, – пробормотал он.

Мужчины медленно приближались к месту аварии. Один из них посветил телефоном внутрь. Удивленно вскрикнул. Голоса стали возбужденными. Мужчины вытащили Ванессу и положили ее на землю. Он слышал, как они переговаривались между собой, пытались встряхнуть ее. Один из них побежал назад и подвел свою машину поближе. Выскочил, они вдвоем подняли Ванессу и уложили ее на заднее сиденье. Один сел рядом.

Николас увидел, как задние огни удаляются в сторону Колонии, и вздохнул с облегчением. Побежал к автостраде и второй арендованной машине. Ему нужно найти подходящее место, чтобы перебраться через ограду, как только Ванесса найдет способ с ним связаться.

Ванесса решила, что можно перестать играть роль, и открыла глаза. Над ней возвышался человек в белом халате и светил ей в зрачки маленькой лампой. Он убрал лампу в нагрудный карман и улыбнулся сомкнутыми губами.

– Как вы себя чувствуете, госпожа Спенсер? – спросил он на английском с акцентом. Она находилась в палате. Рядом с кроватью возвышалась стойка с капельницей, которая длинным прозрачным шлангом соединялась с ее веной на сгибе локтя. – Вы помните, что с вами произошло? – спросил врач.

Ванесса медленно покачала головой, и у врача между бровями возникла морщинка.

– Но вы помните, как вас зовут?

– Кэрол Спенсер, – прошептала Ванесса хрипло.

Врач, казалось, остался доволен ответом.

– Вы съехали с автострады и врезались в дерево. К счастью, вы находились всего в километре от больницы.

– Где я?

– В Клинике «Бавария». Одной из лучших больниц Южной Америки, – произнес он не без гордости. Молодой врач нажал на красную кнопку на стене.

Ванесса быстро прочла на его бейджике: «доктор Карвахаль». Врач прошел через всю комнату, вынул из маленького холодильника, похожего на мини-бар, минеральную воду и налил в бумажный стаканчик. Ванесса отпила несколько глотков и протянула стакан обратно. В этот момент открылась дверь.

Невысокий мужчина с короткой стрижкой обменялся с врачом несколькими словами. Обошел кровать. Ванесса попыталась изобразить улыбку. Мужчина посмотрел на нее без всякого выражения на лице.

Ей было непонятно, кто он и что там делает – на врача он был не похож. На ногах у него были начищенные до блеска военные сапоги. Доктор Карвахаль нервно прочистил горло.

– У команданте Маркоса есть вопросы, – сказал он.

Ванесса повернула голову в сторону вошедшего, который был, вероятно, каким-то шефом по безопасности. Никакой реакции, только взгляд, от которого она все больше падала духом.

– Спасибо за помощь, – сказала Ванесса, стараясь выговаривать слова с максимально «британским» акцентом. – Я не знаю, что случилось, но я хочу поблагодарить вас за то, что за мной так прекрасно ухаживали. Не могли бы вы дать мне еще немного воды?

Маркос не собирался подавать ей бумажный стаканчик. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

– Кэрол Спенсер. Вас так зовут?

– Именно. А вас?

– Вы можете объяснить, почему британское посольство не может найти вашей фамилии в списке своих граждан, которые находятся в стране?