Ловок, ничего не скажешь. Расколол хорошо, и это при минимуме информации.

– Будь по-твоему… Вот, скажем, кристалл, излучающий свет. Излучение идет за счет энергии магических потоков, верно?

– Так.

– А если этим же светом облучить тот же кристалл? Изменит ли это магические потоки?

– В курсе практической магии об этом упоминается. На самом деле так никто не делает. Глаз уловит свет значительно лучше.

– Возможно. Теперь еще: цвет излучения можно сделать каким хочешь?

– Хоть красный, хоть синий. Но это лишь с помощью бесцветного кристалла. Если же тот сам имеет цвет…

– Стоп. Я имел в виду лишь бесцветные. Ты изменяешь магические потоки, в результате цвет меняется… скажем, от зеленого к красному. Так?

– Точно. А если еще изменить в том же направлении магические потоки?

– Излучение пропадает, вот и все.

– То-то, что не пропадает. Просто этот вид света человек не может видеть глазом.

Последовало осторожное:

– Об этом в учебниках не говорится…

– И все же это излучение существует. А змеи – те могут его даже видеть.

Сарат поверил сразу. Видимо, опыт сказался. Но все же нашлись возражения:

– Значит, и человек мог бы. С помощью мага жизни, конечно. Но толку-то? Даже если такой свет есть, его, считай, почти никто видеть не может. Тогда для чего он нужен?

– Для невидимого сигнала, например. Никто не видит его, а твой кристалл видит.

Перспективы мой лиценциат осознал мгновенно:

– Значит, возможен обмен сигналами. Это здо́рово! Главное – никто даже знать не будет, что сигнал вообще есть.

– Я тоже так думаю. Но надо обшарить все доступные источники. Вдруг это уже известно? Если есть диссертации по невидимому свету, то вряд ли они под запретом. И вот тебе мои соображения: надо тех самых трех бакалавров, о которых ты говорил, – или сколько их там окажется – привлечь к исследованиям. Если они, конечно, вообще согласятся на нас работать. И начать, понятно, с изучения того, что уже открыто.

– Ты хочешь их в команду?

– Нет. Пока что нет. Переговори, обскажи условия. Пусть сперва побудут на жалованье, а ты будешь их руководителем. Да ты не делай такие глаза! Раздавать задания и сроки, проверять, что и как сделано. Докладывать мне о состоянии дел. Попотеешь, но справишься. Главное: научись перекладывать на других ту работу, которую мог бы сделать ты сам, и добивайся, чтобы эта работа была сделана. Предложи им достойное жалованье, а сверх того – возможность стать лиценциатом, как и ты. А там и магистром. Надежда – товар ценный. Моане их показать, конечно, надо, тут вопросов нет. Повторяю: если они вообще согласятся.

– Понятно, что надо… Вот еще, командир: обычно солидная часть дохода бакалавра уходит на кристаллы. Я, например, тратил не меньше пятнадцати сребреников в месяц, иногда все двадцать пять. А мы предложим пользоваться нашими, верно? Это должно быть учтено при назначении жалованья.

– Вот видишь, ты уже начал думать как руководитель. Между прочим, часть того материала, что вы вместе добудете, может стать твоей магистерской диссертацией. А остальное – твоим бакалаврам. Впрочем, для начала пусть станут лиценциатами. Скажи, что учебниками и деньгами обеспечим. Повторяю: продавай надежду.

Парень сам не заметил, как купил у меня надежду. На то и был расчет.

– И еще одно важное дело: если будешь изменять потоки для получения от зеленого до фиолетового цвета и дальше, то не увлекайся. Этот свет, хотя и невидим глазу, но может быть вреден для зрения и вообще для здоровья. Моана, ясно, поправит дело, но зачем ей и вам всем лишние хлопоты?

Правда, ультрафиолет можно использовать как местный аналог кварцевой лампы… Да и то хорошо бы разработать одновременно темные очки. А вот рентгеновское излучение пусть не изобретают раньше времени. Здоровее будут.

Почему-то оттого лишь, что делаешь какие-то дела, их не становится меньше.

Вот и сейчас: едва лишь я подумал о связи, как пришла в голову мысль, что шифровальщиков просто слишком мало, чтобы отслеживать магический (или немагический) эфир. Значит, нужен какой-то аналог трех минут молчания – только у моряков моего мира это время для передачи и принятия сигналов SOS, а в этом – вообще для передач. А что нужно для организации этих минут? Правильно, часы. Сколько? Двое: для передатчика и приемника. И лучше с запасом. К слову сказать, для речного корабля хронометр тоже нужен. То есть трое часов это минимум. Значит, надо идти к Сафару.

На поверку оказалось, что он уже гранит кристалл, но то был бесцветный циркон. И еще один зеленый лежал рядом.

– Моана заказала, – последовало пояснение. – Этот для Сарата, а тот – для нее.

Я не с ходу сообразил, почему этот заказ вообще возник. То, что гранилось, уже имело огранку – правда, простую. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: Сафар добавляет грани. Стоп, а как он это делает? Это я и спросил.

Ответ был самоуверенным на грани нахальства:

– А чего тут думать – к этим восьми граням еще добавочные, а здесь выступы срезать… скажем, под углом в двадцать три градуса… со всех сторон, понятно, а еще хорошо бы вот с этих сторон маленькие грани создать, так будет красиво.

Сафар подсчитал почти правильно. Я прикинул нужный угол, потом достал кристалл из захвата и пристально его рассмотрел. Дефектов не было, но так и должно быть, потому что при первичной огранке я сам же его и освидетельствовал.

– Почти верно, друг, только здесь углы в двадцать два градуса. А насчет маленьких граней идея просто прекрасная. Кристаллы будут очень ценными, это обещаю. Но сейчас более срочная задача, хотя и простая: помнишь плоские кристаллы кварца, что мы делали?

– Запросто сделаю. Сколько таких надобно?

– С десяток, думаю; а если удастся хорошо сторговать, так их и меньше уйдет. Ничего, запас будет. Толщины должны быть близкими, но не идентичными, площадь тоже. Но все бесцветные.

– А у меня и заготовочки есть, с тех еще времен. День работы. Нет, даже меньше, потому что как тогда отполировал я боковые грани призм, так они и остались, переделывать незачем.

– Вот и хорошо. Дай знать, когда закончишь. Еще вопрос: у нас готовый бесцветный кварц есть?

– Второй слева сундук, дальнее правое отделение.

Я восхвалил порядок, который наладил мастер, и открыл сундук. Выбрав четверку достаточно хороших кристаллов, пояснил:

– Они пойдут к Морад-ару. Деньги лишними не будут… и еще с другой целью.

Что у нас на очереди? Я провел взглядом по полкам – и тут меня как толкнуло. Абразивная паста! А ведь ее можно использовать для операции притирки. Это прямо создано для игольчатых клапанов. Я схватил ту, что размером зерна около пяти микрон (это я определял примерно, по толщине рисок), и кинулся к Хороту. Обговорить детали много времени не заняло. Тот навел должный беспорядок в волосах и пообещал попробовать. Собственно, конструкция уже была готова, течи способствовала лишь недостаточная гладкость поверхностей седла и иглы (точнее, конуса).