ДУНАЙСКИЕ ИСТОРИИ

КАК КАЗАКИ ОТ ЦАРИЦЫ БЕЖАЛИ

К концу XVIII века в Петербурге более не видели необходимости сохранять войско запорожских казаков для охраны южных границ империи. После того как казаки поддержали бунт Пугачева, Екатерина II повелела расформировать Запорожскую Сечь. Около пяти тысяч казаков и несколько тысяч беглых крепостных оказались на землях Османской империи. Султан выделил им землю в дельте Дуная; так возникла Сечь Катерлец. В тех же районах еще с 1730-х годов обосновались русские переселенцы – некрасовцы. Эти потомки донских казаков, бежавших на юг после подавления в 1708 году восстания Кондрата Булавина, устроили общину по “заветам” своего предводителя Игната Некрасова (Некраса). Султан предоставил изгнанникам свободу от податей, обязав взамен служить в армии. Игнат-казаков иногда причисляют к липованам, старообрядцам, обосновавшимся в низовьях Дуная после реформы патриарха Никона. Потомки липован (от тридцати до ста тысяч человек) до сих пор проживают в Румынии, Болгарии и на Украине. Запорожцы и некрасовцы не поделили места рыболовного промысла. В 1791 году казаки взяли штурмом поселение некрасовцев Дунавец, в 1794 году некрасовцы сожгли Катерлец. Турки отрядили казакам земли на Браиловском острове, где возникла новая Сечь. Вражда двух православных общин продолжалась до 1813 года, верх взяли украинцы. Они возродили Катерлец, в пору расцвета Сечь насчитывала десять-двенадцать тысяч жителей. Казакам приходилось участвовать в походах османских войск, в том числе против сербов в 1817-м и против греков в 1821 году. В 1828 году атаман Осип Гладкий со своим кошем (218 казаков и 578 человек в обозе) вернулся в подданство России. Благодаря помощи казаков русская Дунайская армия смогла без больших потерь взять крепость Исакча. После измены Гладкого турки уничтожили Сечь: сожгли Катерлец, перебили и разогнали жителей. В знак доверия к своим новым подданным Николай I пересек Дунай на челне-“чайке”, которым управлял Гладкий, на веслах сидели куренные атаманы. Гладкий получил погоны полковника, Георгия на грудь и должность наказного атамана Отдельного Запорожского войска. Бывших задунайцев переселили в Новороссию. Гладкий умер в 1866 году от холеры, недоброжелатели сочли его смерть запоздалым наказанием за измену идеалам украинской свободы. После разгрома Задунайской Сечи славянская колонизация Северной Добруджи тем не менее продолжалась: бежавшие от крепостного права и рекрутчины крестьяне по-прежнему стремились за Дунай. Для многих украинских холопов задунайские земли оставались метафорой личной и национальной свободы. “Вольный дух народа все еще тлел под пеплом неволи, – это цитата из повести классика украинской литературы Михаила Коцюбинского “Дорогой ценой”. – Оврагами, руслами высохших речек, лесными дебрями, прикрываясь ночной темнотой, прячась, подобно диким зверям, бежало от панов и панщины все, что не заплесневело в неволе, что не утратило живой души”. Украинские селения протянулись вдоль Дуная почти до Силистрии. После заключения Петербургом и Стамбулом договора о переселении крымских татар и черкесов на земли под властью султана желающим вернуться на родину славянам отвели земли в Крыму и на Кубани. Началось обратное движение в Россию – “велика виходка”, но большинство колонистов предпочло остаться. Украинская (“руснацкая”) община за Дунаем к концу XIX века снова выросла примерно до десяти тысяч человек. Владимир Короленко в элегантных очерках “На лимане” и “Наши на Дунае” описал руснацкие быт и нравы: “Степь живет своею стихийной жизнью, вздыхает о “турчине”, с его диким, но, в сущности, довольно добродушным режимом…”

ДУНАЙСКИЕ ИСТОРИИ

КАК КАЗАКИ ГОПАК ПЛЯСАЛИ

В 1863 году в Петербурге состоялась премьера оперы “Запорожец за Дунаем”. Композитор и оперный певец Семен Гулак-Артемовский (1813–1873), ученик Ивана Глинки и автор водевилей на национальные темы, сочинил музыку, написал слова, либретто и исполнил главную партию первой украинской оперы. “Запорожец за Дунаем” в комическом ключе обыгрывает историю Задунайской Сечи. Виновником казацких бед предстает не Екатерина II, а султан, который навещает казацкое село Паланка, чтобы выяснить, как живут его подданные. В финале, опасаясь восстания, султан дарует казакам новую свободу и позволяет им беспрепятственно вернуться на Украину (откуда казаки и бежали – по оперной версии, обманутые старшиной). Партии расписаны так: два баса (удалой казак-подкаблучник Иван Карась и имам Ибрагим-Али), два тенора (молодой казак Андрей и царедворец Селих-Ага), два сопрано (жена Ивана Одарка и приемная дочь Карасей Оксана), султан поет по-украински баритоном. Опера имела успех, но была быстро выведена из репертуара. Украинские историки объясняют это строгостью цензуры после подавления восстания в Польше, российские музыковеды пишут также о сходстве партитуры “Запорожца за Дунаем” с оперой Вольфганга Амадея Моцарта “Похищение из сераля”. В советское время опера Гулака-Артемовского стала символом официальной украинской культуры и многократно ставилась в театрах по всей стране, от Вильнюса до Душанбе (цитирую завершающую фразу либретто: “Общая радость, лихой народный гопак”). “Запорожца за Дунаем” трижды экранизировали в сталинский период, еще раз на новой Украине в 2007-м. Самой занятной мне кажется эпическая версия 1953 года: Иван Карась в этом фильме киевского режиссера Василя Лапокныша щеголяет в шароварах столь густого красного цвета, что рябит в глазах. Задунайская Сечь на советском киноэкране предстает цветочно-фруктовым заповедником, поэтому причины, по которым казаки стремятся покинуть этот садовый рай и вернуться под царское ярмо, малопонятны. Теперь украинские культурологи оценивают оперу Гулака-Артемовского так: “Это продукт специфической колониальной ситуации, в которой репрессивная трактовка потери казацкой свободы упакована в лубочный фольклор. Но не шароварщина в этом виновата, а провинциальная фальшь и бездарность колонии” (Ольга Брюховецкая). “Запорожец за Дунаем” и поныне в репертуаре многих украинских оперных театров.