— Да и мне хотелось бы познакомиться с вами поближе!

А теперь не угодно ли пройти к столу?

Ужин не обманул их ожиданий; на редкость удачное сочетание французской и английской кухонь вполне соответствовало лишенной безвкусной эклектики обстановке. Вслед за форелью под пряным соусом подали очень нежное жаркое с картофелем, обжаренным в масле до золотистого цвета. Лорд Десмонд явно знал толк и в винах: гости смаковали бургундское, шабли…

Хозяин много ел, еще больше пил, ничуть при этом не пьянея Осушив пару стаканов отличного портвейна «Возвращение из Индии», он встал из-за стола, заметно повеселевший, но не более того. За ужином шел оживленный разговор сначала о Китае и его сокровищах, затем о драгоценных камнях и археологических раскопках. Видимо, именно беседа, интересная для всех троих, привела Десмонда в такое возбуждение. Часов в одиннадцать, когда джентльмены остались одни, без прислуги, он вдруг предложил гостям осмотреть свою коллекцию. Те ничуть не удивились и с радостью согласились.

Миновав галерею, соединяющую две башни, они попали в наиболее старую часть замка. Пол из каменных плит, потолок с обнаженными поперечными балками, узкие окна, за которыми шумели деревья ночного парка, — все это напоминало обстановку монастыря, и только старинное оружие на стенах и портреты предков нарушали сходство. Лорд Десмонд извлек из кармана причудливой формы ключ и отпер тяжелую резную дубовую дверь. Железные петли заскрипели, дверь приоткрылась, и гости очутились в темном коридоре, ведущем к винтовой лестнице. От толстых стен и грубо вырубленных ступеней повеяло такой древностью, что, несмотря на мягкий электрический свет, обоим стало не по себе.

Мужчины спустились в помещение с низким сводчатым потолком, некогда, видимо, просторное, а теперь перегороженное укрепленной цементом черной гладкой стеной. Альдо сейчас же вспомнил то, что рассказывала леди Мэри в «Красной хризантеме». Выходит, она ничего не преувеличивала, говоря, будто муж надежно и прочно укрепил подвал замка ради своей коллекции.

Владелец бесценных сокровищ отомкнул замок с секретом, огромные створки металлической двери медленно раскрылись, вспыхнул свет, и гости не смогли удержаться от восхищенных возгласов: перед их взором предстали столь дивные сокровища, что стала понятна и гордость хозяина, и черная зависть Ян Чанга. В многочисленных витринах с подсветкой были расставлены невиданные по красоте и тонкости выделки статуэтки из белесовато-зеленого нефрита: священные символические изображения неба и земли, относящиеся к тысяча пятисотому году до нашей эры, полупрозрачные драконы с развернутыми крыльями, удивительный доспех из нефрита, оправленного в золото, принадлежавший какому-то знатному воину эпохи Тан. Высеченные из камня мифические герои древности соседствовали тут с женскими украшениями. Среди последних было три диадемы китайских императриц.

— Как вам удалось собрать такую коллекцию? — воскликнул Альдо.

Его любовь к старинным вещам дала о себе знать, и сердце антиквара зашлось от восторга.

— Основу ее заложил мой отец, я лишь продолжал его дело, но, надо признаться, со все возрастающим увлечением.

Только вот как именно удалось мне раздобыть ту или иную вещь, я вам сказать не смогу. Иногда это стоило огромных денег, иногда мне просто сопутствовала удача. Вы сами антиквар и поймете меня, если я не стану выдавать профессиональные секреты и указывать источники всех моих находок…

— Конечно! Я и не думал их выведывать! Простите, это восклицание невольно вырвалось у меня от удивления и восторга. А быть может, и от зависти…

— Я вас охотно прощаю. Господин Видаль-Пеликорн, скажите и вы что-нибудь. Как вам кажется, могут ли китайцы сравниться с вашими египтянами?

— Египет не единственное мое увлечение, и, само собой, все это мне очень нравится. Вы, лорд Десмонд, король коллекционеров!

Некрасивое лицо англичанина светилось радостью от похвал и выпитого вина.

— Если вы оба поклянетесь, что никому на свете не проговоритесь о том, что увидите, — провозгласил он, — я покажу вам чудо.

— Как, это еще не все? — спросил Альдо.

— Нет. Есть еще кое-что.

— Что бы это ни было, я буду нем как рыба!

— И я тоже, — поддержал Адальбер.

— Тогда пойдемте!

Он провел их в глубь комнаты к собранию бронзового оружия с нефритовыми рукоятками, протянул руку к витрине, нажал на что-то, и скрытый механизм сработал. Часть стены сдвинулась с места и повернулась на невидимых петлях вокруг своей оси, увлекая за собой витрину, которая крепилась к ней.

— Подождите немного, я зажгу свет, — лорд Десмонд извлек из кармана зажигалку.

Он исчез в темноте, Альдо с Адальбером переглянулись.

Речь шла явно не об электричестве. Наконец пламя свечей мягко озарило пространство.

— Входите, — послышался голос адвоката.

Они вошли и остолбенели. Им открылось что-то вроде часовни. Стены были обтянуты коричневым бархатом, у входа стояли два канделябра. Неверный свет ложился на старинный портрет герцога Сент-Элбенса, незаконного сына короля Карла II и актрисы Нелл Гуин. Альдо узнал его с первого взгляда. Этот портрет был поменьше, чем тот, что он видел у герцогини Дэнверс, но зато несравненно интереснее: среди кружев жабо сиял гладкий отполированный алмаз…

Тем временем лорд приблизился к возвышению наподобие алтаря, на котором стоял небольшой ларец, и открыл золоченую резную дверцу. О чудо! — там на бархатной подушечке покоился точь-в-точь тот самый камень, что и на картине!

Десмонд со вздохом опустился в огромное кресло мореного дуба, где, видимо, нередко просиживал часами в молчаливом созерцании.

— Вот! Теперь вы можете убедиться: те, кто утверждал, что у Хэриссона подделка, были правы!

— «Роза Йорков»! — выдохнул Морозини, у которого в голове вихрем пронеслись самые разные догадки и подозрения. — Так это вы ее обладатель?

— Да, я! — Лорд надменно кивнул, упиваясь произведенным эффектом и восхищением гостя. — И я же писал в редакцию анонимные письма. Мне была нестерпима сама мысль, что грубый невежда рядится в павлиньи перья.

— Грубый невежда? — возмутился Адальбер. — Да это был образованнейший человек, истинный знаток! Может быть, у вас самого подделка?!

— Вы что, издеваетесь надо мной? Ведь мне известна вся… почти вся его история. Я загорелся желанием изучить ее, когда пятнадцать лет назад приобрел эту картину у одного старьевщика в Эдинбурге.

— Мне как-то не приходило в голову, что вы родственники, — проговорил Альдо, всматриваясь в портрет рыжеволосого герцога.

— Мы и не родственники, но иногда, когда я прихожу сюда поразмышлять, я принимаюсь мечтать и воображаю, что нас объединяет не просто сходство имен, что плод монаршей любви действительно мой предок, что и в моих жилах течет кровь Стюартов… Я мечтаю — и я счастлив! Это непередаваемое ощущение. Тем более что никто не знает ни об этом потайном помещении, ни о том, что в нем находится!