Прежде чем головорез успел опомниться, Соловей зажал кнопку на рукоятке ножа и мгновенно метнул его в укрывшегося врага. Миновав зал, клинок угодил в руку наёмника, рубанув ему прямо по пальцам. Соловей, хоть и не надеялся убить противника одним броском ножа, всё же рассчитывал на более удачное попадание. Однако и эта атака оказалась на удивление успешной, так как, получив новое ранение, лишившийся пары пальцев солдат ненароком выронил тяжёлую винтовку из рук. Злополучный клинок тем временем звонко упал на пол вместе с отрубленными пальцами наёмника. Тем временем Ганс, улучив момент для атаки, бросился на безоружного Соловья. Но, едва успев перейти в наступление, мужчина услышал щелчок — это звякнул браслет на руке убийцы. Немного замешкавшись, Ганс заметил тянущуюся от браслета едва различимую металлическую нить. Тихо засвистев, та вдруг начала стремительно наматываться на небольшую катушку, и миг спустя брошенный в противника клинок уже вернулся в руку владельца. Отпрыгнув от оппонента, Соловей использовал вновь обретённое оружие словно хлыст, благодаря чему нож на обратном пути хорошенько полоснул лицо Ганса. Завыв от боли, детектив вновь потерял рассудок, а ускользнувший от него противник тем временем устремился в сторону раненого наёмника, чтобы избавиться от последней помехи. Быстро пробежав через зал, Соловей бросился к засевшему за колонной врагу и, увернувшись от встречного удара, ловко нырнул за спину наёмника. Наметив пару точек для атаки, убийца собрался было ударить цель ножом, как вдруг в шлем солдата врезался массивный кулак Ганса. Визор наёмника в мгновение ока лопнул, а шея солдата едва слышно хрустнула. Бездыханное тело мужчины в экзоскелете тут же повалилось на не ожидавшего подвоха Соловья, и ему вновь пришлось уклоняться. Как оказалось, из-за последнего ранения Ганс полностью потерял контроль над собой, обратившись в жаждущего крови монстра. Подобно бешеному медведю, мужчина с обезумевшим взглядом гнался за намеченной жертвой, уничтожая всё, что попадалось ему на пути. Скорость и сила детектива возросли как минимум вдвое, а атаки громилы стало попросту невозможно предсказать. Обрушившись вихрем смертоносных ударов, Ганс начал теснить оппонента пуще прежнего, но и отступающий от него Соловей не отставал по скорости. Скользя глазами из стороны в сторону, изворотливый убийца внимательно изучал выпады противника, ловко избегая атаки. Теперь, когда они остались один на один, Соловья более не страшил поединок на ближней дистанции, и благодаря своему восприятию времени человек в маске ухитрялся не только вести бой, но и анализировать особенности противника. Внимательно изучая движения Ганса, он запоминал ритм движений врага, обращал внимание на алые татуировки и на состояние его ран, продолжая без устали искать момент для контрнаступления. Однако такого момента всё не выпадало, ибо слетевший с катушек Монах, словно локомотив, нёсся вперёд, проводя удар за ударом. Рискнув пырнуть цель ножом, Соловей сам не заметил, как пропустил серьёзный удар по рёбрам. Попытавшись отскочить в сторону, он попытался погасить силу удара, но детектив всё равно сломал убийце пару костей, отправив его в полёт через половину зала. Поспешно вскочив на ноги, Соловей хотел было юркнуть в укрытие, чтобы немного восстановиться, но разбушевавшийся не на шутку Ганс не давал ему такой возможности, от раза к разу настигая ускользающую цель. Интенсивный поединок длился уже несколько минут, и потому силы убийцы постепенно покидали тело. Он начинал уставать и всё с большим трудом избегал атак чудовищного громилы. Даже несмотря на то, что Соловей видел все удары словно в замедленной съёмке, его телу всё тяжелее давалось уклонение от смертоносных выпадов, в то время как Ганс, похоже, становился только быстрее. Убийца понимал, что если бой затянется, то долго ему не продержаться. Осторожничать не было смысла. Решив пойти ва-банк, Соловей начал контрнаступление. Избежав очередной атаки, он шагнул в сторону противника и полоснул того ножом по вытянутой вперёд руке. Затем, увернувшись от следующего удара, Соловей сорвал с пояса второй нож и вонзил его под рёбра противника. Однако новые повреждения отнюдь не останавливали Ганса. Со стороны казалось, что с каждым новым порезом верзила становился только быстрее. Тем временем, перекатываясь и изворачиваясь, Соловей чудом ухитрялся избегать атак противника и продолжал кружить вокруг оппонента. Доставая ножи один за другим, он на одном дыхании вгонял клинки в тушу Ганса, ударяя то по мышцам, то по суставам. Перемазанный кровью детектив всё больше начинал походить на подушечку для иголок, но мужчина даже и не думал останавливаться. И вот, к удивлению самого Ганса, нож в его руках с глухим стуком вонзился в плечо оппонента. Клинок разрезал плоть Соловья словно масло и по самую рукоять вонзился в руку. Но, увы, это была последняя атака детектива. Нож достиг цели лишь потому, что Соловей сам подставился под удар, приблизившись к противнику. Убийца понимал, что более не сможет продолжать бой в таком темпе, и потому, сократив дистанцию, расчётливо вогнал последний нож в брюхо оппонента, пожертвовав собственным плечом. Лезвие клинка с хлюпающим звуком вспороло живот Ганса, и в этот миг детектив заметил, как наружу показались его потроха.

— Да твою мать… — устало прохрипел Ганс, попятившись назад.

Растеряв остатки сил, мужчина опёрся спиной на стоящую неподалёку колонну и сполз на пол.

— Дерьмовый сегодня денёк… — сплевывая кровь, продолжал сетовать детектив.

Тем временем не менее вымотанный Соловей также потерял равновесие и, с трудом устояв на ногах, уселся на корточки. Обхватив кровоточащее плечо, убийца холодно покосился на Ганса.

— Сейчас! — раздался вдруг перепуганный шёпот из-за колонны неподалёку от входа.

Мгновение спустя из тёмного закутка выскочили Курт и Эльза. Несясь сломя голову, они со всех ног устремились к дверям, стараясь держаться как можно дальше от изувеченных дуэлянтов. Вскочив на ноги, Соловей мгновенно метнул оставшийся в руке нож вслед удаляющимся беглецам, однако клинок угодил в стену намного правее. Секундой позже Курт и его подруга скрылись в соседнем зале. Тем временем Соловей медленно доковылял до лежащего неподалёку трупа наёмника и снял с него небольшой армейский пистолет. Шаги беглецов постепенно становились тише, и им на смену доносился хор множества приближающихся полицейских сирен.

— Ха… ха… ха… — хрипя от боли, сдавленно рассмеялся Ганс. — Карта вновь ушла… И ты снова остался ни с чем… Жалкий, обиженный на жизнь выродок…

Сплюнув кровь, мужчина поднял безжизненный взгляд на человека в маске.

— Не знаю, чем тебе насолил Форт и на кой хрен вам с ним эта флешка, но в покое тебя теперь не оставят… Я, знаешь, лишь один из многих, кому заплатили за твою бошку… Форт — человек целеустремлённый… А ты… Ты просто мусор… Ну