Анна, тем сильнее начинало биться сердце. Обтирая пыльные стены спиной, женщина осторожно отступала к выходу и уже почти достигла своей цели. Оказавшись неподалёку от дверей, Анна юркнула за ближайшую колонну и уже собралась было бежать прочь, но стоило ей только повернуться, как все надежды женщины разбились о суровую реальность. В тенях напротив Анны стоял выпрямившийся в полный рост Соловей. Застыв от ужаса, женщина даже не смогла поднять заряженный пистолет. Ледяной взгляд убийцы с любопытством изучал заглянувшую к нему в укрытие жертву, в то время как сама Анна судорожно обдумывала следующий шаг. Так и не решившись выстрелить, женщина хотела было позвать на помощь, но стоило ей открыть рот, как Соловей вдруг взмахнул рукой, и вырвавшийся из рукава клинок мгновенно вонзился в горло Анны, пригвоздив несчастную к стене. Захлёбываясь кровью, она так и не смогла закричать, лишь сдавленно хрипела, глядя мутнеющим взглядом на стоящего напротив убийцу. Соловей в свою очередь лишь поднял палец на уровень клюва, призывая жертву хранить молчание, однако смысла в этом не было, так как вскоре бездыханное тело женщины обмякло, а остекленевший взгляд устремился в пол. Миновав труп помощницы Ганса, Соловей осторожно обогнул столб и взглянул на рассредоточившихся по залу головорезов. Один из раненых наёмников скрылся в раскуроченной дыре под зрительными рядами. Второй обыскивал укрытия неподалёку от сцены. Тем временем не получивший ранений солдат спешно шагал к противоположным колоннам через весь зал.

— Дэн, что там у тебя? — подняв запястье на уровень лица, спросил наёмник.

Лучшего расклада убийца и предположить не мог.

— Пока чисто, — раздался голос из интеркома.

Освободив пальцы от спрятанных в рукавах колец, Соловей немного пригнулся и приготовился к атаке.

— Выбирайся давай, будем отходить к сцене.

Скользнув из-за колонны, убийца выскочил в зал и бегом настиг болтающую по интеркому жертву со спины. В самый последний момент солдат всё же заметил приближение врага и даже попытался дать тому отпор, однако сопротивление было бесполезно. Увернувшись от вялого удара локтем, Соловей нырнул под руку наёмника и, оказавшись за спиной жертвы, поймал того в захват. Обхватив руками шею противника, он вытянул из рукава тяжелое кольцо, от которого к запястью тянулась крохотная пильная цепь. Пытаясь использовать звенья как удавку, Соловей упёрся коленом в хребет жертвы и натянул цепь.

— Он тут! — воскликнул солдат, ухитрившись защитить шею от удавки правой рукой.

В мгновение ока оставшийся у сцены наёмник взял цель на мушку, и ситуация обернулась явно не в пользу Соловья. Убийца использовал пойманного солдата как живой щит, но в конечном счёте он с трудом ухитрялся справляться с трепыхающейся жертвой. Солдат явно был неуязвим для удушения, как минимум потому, что доступ к шее заслонило закованное в броню запястье. Вдруг над ухом наёмника раздался тихий щелчок. Мгновение спустя крохотная цепь громко заревела и пришла в движение. Вибрирующая удавка с диким скрежетом заскользила по броне цели и в следующий миг провалилась в зазор между металлическими пластинами. Впившись в кожу, пила без особого труда растерзала плоть наёмника и буквально секунду спустя отрезала кисть брыкающейся жертвы. Под пронзительные вопли мужчины удавка вонзилась в горло, и в скором времени голова наёмника упала на забрызганный кровью пол вслед за спиленной рукой. Закованное в багровые доспехи тело выскользнуло из захвата, а сам Соловей вновь бросился к колоннам. Однако на этот раз побег едва не провалился. Едва отскочив от трупа, убийца чуть было не угодил под тяжёлый удар возникшего из ниоткуда Ганса. Кулак детектива просвистел в сантиметре над ухом беглеца и с грохотом угодил в старую колонну, от которой отлетел массивный кусок мрамора. Пнув Ганса в грудь, Соловей в один прыжок разорвал дистанцию с оппонентом и, резко распахнув пальто, схватился за висящий на поясе чудаковатый пистолет. Тем временем оставшийся в стороне наёмник уже запрыгнул на зрительные ряды, с трудом волоча за собой винтовку. После взрыва мины он получил массу ранений и, возможно, даже лишился бы руки, но благодаря экзоскелету конечность уцелела, хотя и функционировала весьма неохотно. Пластины на руке полопались сразу в нескольких местах, отчего острые края металла на протяжении всего боя терзали израненную руку бойца. Несмотря на это, солдат продолжал мужественно удерживать перемазанное кровью оружие, превозмогая чудовищную боль. Упав на колено, мужчина водрузил винтовку на здоровую руку как на упор и, прицелившись в Соловья, нажал на спусковой механизм. В эту же секунду убийца также направил оружие на солдата и выстрелил в ответ. Раздался грохот, и в следующий миг наёмник упал, выронив винтовку. Плечо мужчины пробил металлический кол, из основания которого к пистолету Соловья тянулся едва различимый металлический трос. Только сейчас мужчина заметил, что из чудаковатого корпуса пистолета торчат ещё три колышка. Следующим выстрелом Соловей хотел покончить с назойливой помехой, однако его вновь настиг обезумевший Ганс. С лёгкостью увернувшись от очередной атаки, убийца вновь отскочил на пару шагов, однако смазал последний выстрел, и второй кол угодил в одну из колонн позади жертвы. Как оказалось, снаряды самодельного гарпуна были связаны парами. В конечном счёте из-за последнего промаха израненный наёмник остался привязан к столбу, словно собака — своим поводком. Следующие выстрел Соловей заготовил для преследующего его детектива. Резко развернувшись на месте, убийца мгновенно прицелился в голову противника и нажал на спуск. Кол со свистом пролетел через зал, но, к удивлению Соловья, оппонент в последний момент скользнул в сторону и тем самым увернулся от снаряда. Повторно наведя оружие на цель, охотник произвёл очередной выстрел, но и в этот раз Ганс ухитрился увернуться. Не спуская с противника обезумевшего взора, детектив в один миг преодолел разделяющее их расстояние и полоснул цель ножом. Шагнув назад, Соловей опять избежал ранения, а затем отскочил к сцене.

— Вот же изворотливая скотина… — скрипя зубами, прорычал отставший от оппонента Ганс.

Ожесточённый бой наконец прервался, и в зале воцарилась тишина. Нарушал покой только стонущий в стороне наёмник, безуспешно пытающийся дотянуться до лежащей неподалёку винтовки, но металлический трос не позволял ему подобной роскоши. Соловей понимал, что находится в сложном положении, так как он противостоял сразу трём противникам. Один всё ещё находился где-то под зрительными рядами. Другой был тяжело ранен и обездвижен тросом. Но главной проблемой, как оказалось, являлись не солдаты в экзоскелетах, а мужчина средних лет со взглядом обезумевшего хищника.

— Не задолбался ещё бегать? — продолжал монолог Ганс, стягивая с себя потёртое пальто и пропитавшуюся кровью рубаху. — Я вот порядком утомился…

Взгляд Соловья осторожно скользнул на странные татуировки,