— Вы идете к Робину праздновать двенадцатую ночь[17]? — спросил Алекс Гордон.

— Да, — ответила Скай. — Теперь, когда сюда прибыло столько шотландцев, очень важно, чтобы старые английские семьи, как семья Робина, не потерялись. Королева любит маскарады и празднества. Чем они изысканнее, тем больше ей нравятся. Как только король вступил на трон, Робин вернулся к традициям и справляет двенадцатую ночь так же гостеприимно, как его отец во времена Елизаветы Тюдор. Робин говорит, что королева обожает праздник, — грустно улыбнулась Скай. — Бесс тоже любила двенадцатую ночь, — проговорила она, позволяя воспоминаниям на секунду овладеть ею, а потом спросила:

— А ты пойдешь, Алекс?

— Да Велвет настаивает. — Он понизил голос. — К тому же это прекрасная возможность показаться Сибилле Гленкирку. Она ведет себя хорошо, мадам Скай, и королева вполне довольна моей девочкой.

В это время к ним подошла Сибилла и, не обращая внимания на бабушку, дедушку и сводную сестру, сказала.

— Папа, ты видел, какую пошлую жемчужину дала королеве Жасмин? Никогда не видела драгоценности безобразнее. Изящные брови Скай взлетели кверху:

— Твой отец нам только что рассказывал, как хорошо ты себя стала вести. А ты даже не поздоровалась ни с дедушкой, ни с сестрой, ни со мной.

Что-то ворча, девушка сделала реверанс сначала Скай, потом Адаму.

— В чем дело, Сибилла? — сверкнул на нее глазами отец. — Почему ты не приветствуешь Жасмин?

— Ее я не собираюсь приветствовать, — сердито выпалила девушка.

— Ты со всеми так груба, кого не любишь? — поинтересовалась Скай. — Ты еще, наверное, не повзрослела, как мы считали, и не готова для брака. Если будешь позволять своим чувствам главенствовать над здравым смыслом, то навсегда останешься старой девой. Вот чего я боюсь. Жаль, жаль!

Сибилла раздраженно вздохнула, но в конце концов приветствовала и Жасмин, которая небрежно ответила ей.

— Ну вот! — воскликнул Алекс. — Теперь мне нравятся мои девочки.

— Она не твоя, папа! — задохнулась от злости Сибилла. — Я твоя! Неужели и тебя она переманила, как маму? — Ее глаза наполнились слезами.

— Твой отец добр ко мне, — быстро заговорила Жасмин. — Я хоть и имею честь быть падчерицей лорда Гордона, дочерью ему приходишься только ты.

Прежде чем Сибилла смогла осмыслить ее слова, к ним подошел граф Кемпе и приветствовал их изысканным взмахом шляпы:

— Прекраснейшая, я весь вечер ждал, чтобы поговорить с тобой. Скажи только доброе слово, и я буду доволен.

— Уходи, — ответила ему Сибилла. — Неужели я нигде не буду избавлена от твоих глупостей? Почему ты мне не веришь, когда я говорю, что выйду замуж за графа Гленкирка?

— Он холодный грубиян, радость моя, — не сдавался Том Ашбурн. — От него кровь застынет в твоих жилах, но, клянусь, я воспламеню ее своей любовью! Дай мне только возможность, счастье мое.

— Боже милостивый! — изумилась Скай. — Пожалуй, я встану на сторону Сибби против тебя. Ты бормочешь, как полоумный!

— Мадам, вы приводите меня в отчаяние, — ответил граф Кемпе. — Я лишь хочу доказать вашей внучке, что буду ей хорошим мужем. Гленкирк не сможет ее любить так, как я, а мой дом — Свон-Корт — будет для девушки подобной красоты достойной оправой. Милорд, — он повернулся к Алексу, — неужели ты не можешь убедить свою дочь? Алекс Гордон подавил изумление.

— Милорд, — наконец ответил он, — я считаю тебя достойным женихом для дочери, но в традициях нашей семьи позволять девушкам самим выбирать себе мужей, конечно, если они приемлемы и нам. И ты, и лорд Лесли — вполне подходящие люди, но сначала я должен выслушать Сибиллу.

— Уходи прочь, Кемпе! — снова повторила Сибилла.

— Нет, Сибби. Ты юна и неопытна в сердечных делах. Гленкирк разочарует тебя, а я никогда. Я всегда буду рядом, когда бы ни понадобился тебе. — И он поцеловал ее изящную руку.

Девушка вырвала ее и посмотрела на Тома Ашбурна так, будто он совершил что-то неприличное.

— Прекратите сейчас же, милорд! Прошу вас! И в эту минуту к ним подошел граф Гленкирк. Одет он был по последней моде: в черные бархатные бриджи, с подвязками на черных чулках и серебристыми бантами у колен. Облегающий, с высокой талией камзол, расшитый серебром и жемчугом, подчеркивал его стройный стан. Рукава камзола и стоячий воротник были сделаны из тончайших кружев. Ансамбль завершал короткий плащ, отделанный мехом куницы. На шее графа висела тяжелая золотая цепь, но на гибких пальцах совсем не было драгоценностей, кроме одного золотого кольца.

— Милорд, миледи, — произнес он.

Увидев своего темноволосого избранника, Сибилла чуть не упала в обморок. Его золотисто-зеленые глаза восхищали девушку, но, к ее расстройству, и смущали ее. Что-то недоступное было в Якове Лесли в отличие от Тома Ашбурна, в присутствии которого она никогда не чувствовала себя неловко. Удивленная собственными мыслями, Сибилла отогнала их прочь. Она хотела стать женой Якова Лесли. Она всегда этого хотела.

— Мистрис де Мариско, — негромко произнес граф Гленкирк. — Сейчас будут танцы. Позвольте мне пригласить вас. От разочарования Сибилла побледнела.

— Благодарю, милорд, но я еще не разучила английских танцев, — ответила вежливо Жасмин. — В моей стране не принято, чтобы мужчины танцевали с женщинами, как делаете вы, англичане. Пожалуйста, извините меня. — Потупив глаза, она присела в реверансе.

Граф Гленкирк поклонился в ответ, потом, раскланявшись с остальными, отошел прочь.

— Ах ты, сука, — прошипела Сибилла, и, несмотря на все усилия, слезы покатились по ее покрасневшим щекам.

— Извинись перед сестрой, Сибби, — сердито проговорила бабушка. — Жасмин вполне прилично танцует. Ты это могла бы знать, если бы прошлым летом тебя не отправили домой в Дан-Брок. Она оказала тебе добрую услугу, отказав графу.

— Почему он не пригласил меня? — тихо всхлипывала Сибилла. — Почему он пригласил ее?

— Кто может сказать, почему мужчина поступает так, а не иначе, — со смешком ответила Скай. Нынешним вечером она просто блистала в темно-синем бархатном платье, нижняя юбка которого была отделана золотой парчой и украшена крошечными алмазами, которые сверкали при каждом шаге. Вырез ворота был квадратным и глубоким, Скай гордилась, что грудь у нее, несмотря на ее шестьдесят шесть лет, все еще привлекательна. Широкие сверху и сужающиеся книзу рукава перехватывали множество темно-синих с золотом полосатых ленточек На шее лучилось бриллиантовое ожерелье, в ушах сияли алмазы и рубины, в волосах, причесанных, как обычно, виднелись заколки с головками из тех же камней.

— Не волнуйся, Сибилла, — продолжала Скай. — Если суждено, чтобы граф Лесли на тебе женился, так и будет.