— Ожидание всегда очень выматывает, так что нам досталось обоим. Но ради него стоило мучиться, как ты считаешь?

— Конечно.

— Ты побудешь со мной?

Маршалл улыбнулся. Он чувствовал и усталость, и необыкновенную радость одновременно. Он разделся. Рени вся затрепетала, увидев любовь в его глазах. Она призывно протянула руку вперед.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — Их губы страстно соединились.

Маршалл осторожно лег возле Рени.

— Я не потревожу тебя?

— Нет. Я хочу, чтобы ты был рядом.

— Чудесно. И мне этого хочется.

Чуть погодя их разбудило нежное попискивание Роджера. Они улыбнулись друг другу.

— Хорошо бы он всегда так тихо плакал, — сказал Маршалл, беря сына на руки. — Такой маленький, правда?

— Он скоро вырастет. — Рени взяла его из рук мужа.

Маршалл позвал Сару.

— Мне ужас как хотелось взглянуть на мистера Роджера, — сказала она возбужденно. — В детской его ждет птичка.

— Птичка? — удивился Маршалл.

— Кормилица, — пояснила Рени. — Я думаю, он тоже готов. — Она передала сына горничной.

Сара нежно заворковала над малышом.

— Я уложу его спать в детской, чтобы вы могли отдохнуть, миссис Рени, — сказала она, закрывая дверь.

— Спасибо, Сара! — крикнула Рени.

Она вздохнула па плече Маршалла, а он стал ее убаюкивать.

— Думаю, мы должны состряпать еще дюжину малышей прямо сейчас, — сказал он с притворной серьезностью.

Глаза ее заблестели.

— Делать их гораздо проще и интереснее, чем рожать.

— Не скажи! Что будет, если ты перестанешь меня соблазнять?

Рени засмеялась.

— Никогда. Я не хочу, чтобы повсюду ползли слухи, будто мой муж бегает за каждой юбкой в Новом Орлеане, а его жена превратилась в бесчувственную особу после рождения ребенка.

— Не волнуйся, дорогая. Да они и в подметки тебе не годятся.

— Спасибо. — Она поцеловала мужа.

— Это очевидная истина. Теперь полежи спокойно, чтобы я мог выспаться, иначе уйду в другую спальню.

— Хорошо. — Рени уютно устроилась подле мужа, и скоро они заснули.

Всю неделю Рени лежала в постели, но Роджер не страдал от недостатка материнской ласки. Дорри, Элиз и Марта наперебой выхватывали его друг у друга. Почти все время он спал. Но как только он делал едва заметное движение, Марта и Джордж подзывали зрителей. Все сходились во мнении, что он ни на кого не похож, и очень расстраивались по этому поводу.

Маршалл постоянно заглядывал в детскую, все свободное время проводил с сыном. Рени была счастлива, видя такую близость отца и сына, и частенько дремала вместе с ними.

Джим в этот раз мало видел Рени, А потому очень обрадовался, застав ее одну на балконе.

— Тебе не холодно? — заботливо спросил он, когда с реки подул прохладный ветерок.

— Немного. Но все равно приятно выйти ненадолго на воздух. Никогда не думала, что необходимо будет соблюдать такие строгие правила.

Джим засмеялся.

— «Элизабет Энн» вернется через несколько дней, и я собираюсь наконец-то заняться работой. Всегда рад тебя видеть; если надумаешь куда-нибудь отправиться на пару дней…

— С удовольствием, но, боюсь, я больше нужна здесь.

— Ты права. Я рад, что все закончилось благополучно. Ты заслуживаешь всего, чего сама хочешь от жизни.

— Спасибо, — тихо сказала Рени. — Ты удивительный человек, Джим Уэстлейк.

Он усмехнулся.

— А ты удивительная женщина.

Сара позвала Рени, и она ушла к своему малышу, оставив Джима одного.

Мужчины собрались в кабинете для обсуждения деловых вопросов.

— Мы с Эланом изучали отчеты о работе на плантациях за последние несколько лет, и вот к каким выводам я пришел, — сказал Маршалл.

— К каким же?

— Мне нужно вложить кое-какие деньги сюда, помимо Лемана. Еще один плохой урожай, и мы попадем в такие долги, из которых трудно будет вылезть. Чтобы сохранить платежеспособность, я собираюсь вложить деньги от моей практики в Сент-Луисе в какое-нибудь обрабатывающее предприятие. Что вы думаете по этому поводу?

— Мудро. Элан говорил мне, что многие семьи потеряли абсолютно все из-за плохого управления, — одобрил Джордж.

— Этого-то я и хочу избежать. Я многим обязан Элану, который научил меня управлять Леманом, и, мне кажется, вложения извне — единственно правильный путь.

— А политическая ситуация? Думаешь, что-нибудь изменится, если просто кричать в конгрессе? — заметил Джордж.

— Я внимательно слежу за этим с тех пор, как приехал сюда. Если они не будут осмотрительны, последствия могут оказаться очень плачевными. Из-за таких горячих голов вокруг эта дискуссия об отмене рабства может перерасти в борьбу. Вспомни прошлую весну, когда Самнер и Батлер подрались в сенате. А посмотри, что творится в Канзасе, сколько человек погибло из-за отмены рабства. С приходом к власти Бучанана, может быть, страсти улягутся.

— Он, я думаю, самый приемлемый кандидат. Будем надеяться, он не даст делу развалиться окончательно, — согласился Джордж.

— Куда мы можем в наше время вложить деньги? Не имеешь ли ты в виду железные дороги?

— Неплохая идея, — подхватил Маршалл. — Если, конечно, будет и дальше развиваться транспорт.

— Нет, туда мы вкладывать деньги не будем, — сказал Джордж, заметив гримасу на лице Джима. — Можно попробовать торное дело или, что еще лучше, военное снаряжение. На него всегда спрос.

— Вот и ответ. — Маршалл был удовлетворен.

— Я исследую этот многообещающий вопрос, когда вернусь домой.

Решение было принято, теперь они могли себе позволить немного выпить и расслабиться, к тому же обсудить и предстоящее крещение.

— Вы уже выбрали крестных? — спросил Джордж.

— Примерно. Все будет зависеть от их согласия, — объяснил Маршалл.

— Да? Кто же они? — поинтересовался Джим.

— Один из них — это ты, братец. Не возражаешь? — Маршалл улыбнулся.

С минуту Джим молчал.

— Почту за честь.

— Прекрасно, скажу Рени. Крещение состоится в ближайшее время. Рени послала записку священнику в Новом Орлеане. Это друг ее отца. Он прибудет на церемонию.

— Замечательно. Не знаю только, стоит ли везти ребенка в город, он еще такой маленький, — забеспокоился Джордж. — А кто же будет крестной матерью?

— Мы остановили выбор на Элиз, но Рени еще не говорила ей.