целостности с внутренней самоорганизацией, которая корректирует случайные или осознанные ошибки существования социетальности.

4.6. Обратимость социетальной глобализации

Дарвинизм не предусматривает случайностей и флуктуаций в ходе эволюции. Но они готовятся в нематериальном и могут выходить на арену истории в самый неподходящий момент. Однако случай далеко не всегда выражает необратимость развития социальной системы. Особенно в случае отфильтровывания его в субъективности сообщества.

Проблема обратимости многие века волновала людей. Понятно, если мироздание необратимо, тогда сущее устремляется в «дурную» бесконечность. А начала света не видится вовсе. Где конец бесконечности? Его нет в принципе. Однако он есть в субъективном рассмотрении социальных систем, когда бесконечность искусственно обрывается на каком-то этапе. Если Мир обратим, тогда он рано или поздно либо вернется к своему началу, либо найдется конец цивилизации.

Последний вариант предсказывают глобалисты. Если обратимость уравновешена необратимостью, тогда наступает конец существования. Но почему находит смысл это «или – или»? Процесс в принципе необратим, тогда как явленное, сущностное обратимо. Тогда более корректно рассматривать объективно-субъективный вариант социального мироздания, когда сосуществуют два потока мировыражения: один – материализации действий, другой – дематериализации бытия в ходе социетального глобализма.

В таком случае смысл вопроса о необратимости или обратимости вообще теряется. Тем более бессмысленно рассматривать вопрос соотношения обратимости и необратимости. Необратимость существует всегда, как и обратимость, но это совершенно не означает, что они могут выражать начала и концы существования социума. Конечно, неустойчивость в системе сил и направленностей присутствует постоянно. Но для этого служит уравновешивание самоорганизации. Однако нет необходимости ставить это на вид, если постоянно имеет место направленное равновесие, а самоорганизация лишь устраняет отклонения от траектории развития. При направленном равновесии неизбежные дисбалансы играют роль необходимости, они не случайны, а закономерны в ходе существования социетальной глобализации.

Потоки социальной сущности постоянно уравновешиваются даже при наличии необратимости или обратимости. Более важно то, как осмысливается направленность развития этих дисбалансов. Понятно, что, например, материальная Вселенная существует в необратимом режиме уже немалые миллиарды лет. Но ее существование это лишь «часть» общей картины существования сущего. Вселенная это внешнее субъективное. Однако объективно внутри сущего идут изменения обратимого толка: звезды взрываются, обновляются или стареют и так далее. То есть, реально не имеем ни необратимости, ни обратимости – есть уравновешенность, направленная самоорганизацией на существование, на постоянное развитие целостности. «Зигзаг» развития подтверждает этот факт. Тогда социетальный глобализм действительно обратим за счет субъективного действия. Но он необратим в объективной матрице социальных связей.

Социальная обратимость и необратимость взаимообусловлены – обычно восстанавливается субъективный цикл, а вовсе не сами системы сущего. Это тем более справедливо в случае бессистемности существования сообщества. Здесь сам баланс есть процесс. Где же при этом смысл? Почему бы не учитывать всеобщее, о котором так много говорим? Ведь существование сообщества и личностей в нем – совместное, в целостности обратимости и необратимости. Хотя внешне необратимости постоянно на глазах. Важно учитывать то, что необратимость это отнюдь не состояние, как это обычно представляется, а процесс. Процесс, который «отталкивается» от начала. А поскольку начал может быть множество – целый континуум, – то процесс имеет конец лишь в бесконечности действия социетального глобализма.

Получается, будто сама социальная система или ее бессистемность не действует на все остальное. Мол, вот что-то ее заставляет, а она покорно вертится в необратимости. Однако, на самом деле имеет место весьма активное участие сущего. Хотя бы в рамках внешней самоорганизации в процессах связи и процессах социального сосуществования. Тот же камень, например, имеет конец, если его разбить. Но он выветривается, песок из него мельчает и, в конце концов, необратимо исчезает, чтобы восстать новым. К тому же, необходимо учитывать, что исчезает субъективный образ материальной частицы. Но не сам камень как субъективно-объективное образование. Ведь он, так или иначе, участвует в самоорганизации, в том числе социальной.

Наверное, у социального пространства нет факторов устойчивости или неустойчивости, обратимости или необратимости состояний. У него вообще не может быть состояний. Они есть у структур – и то в развитии. То есть, в динамических структурах, которые отличаются целостностью, а не материальными связями. Как они могут стремиться к необратимости, если сами покорно изменяются в ответ на внешние воздействия? Внутреннее качество подталкивает к этому несостоянию. Пассивная роль характерна в этом отношении для материальных концепций мироздания, где есть начала и концы. Но нет необратимости, поскольку социальная система закрыта. При ее открытии, становится обратимость в виде паритетных действий в поле биосоциального потока. Тогда он становится выразителем направленности социетального глобализма.

Если материальная система открыта, то она уже не материальная, а целостная и вообще бессистемная. Такое положение должно быть всегда, такие «системы» взаимодействуют диалектически. То есть они становятся обратимыми и необратимыми одновременно. Для бессистемности вообще нет никакой разницы, есть необратимость или нет. Поскольку у нее имеется большее – самоорганизация, направляющая сообщество к действию через личности.

В случае если социальная система обратима или необратима (вариант бессистемности не рассматривается), тогда она закрывается. Тогда наступает истинный конец социальной глобализации. Этим положением пользуются глобалисты. Однако подобный вариант не может актуализироваться на практике. Таким образом, видно, что конец социальности – это абстракция умов. В философском отношении он не находит никакого смысла. Тогда, значит, не может быть начала, если нет конца в открытой системе или бессистемности. Всякий закон направлен. Иначе процесс существования становится мертвым явлением. Даже хаос это отнюдь не беспорядок обратимости, а процесс упорядочивания в виде определенных негоэнтропийных действий. Это обеспечивает устойчивость системы и ее бессистемность существования. Но процесс социетального глобализма сам необратим в объективном выражении. Зато он обратим при субъективном рассмотрении. Этого достаточно для обратимости социальной глобализации, если учитывать взаимодействие объективного и субъективного глобализмов в целостной матрице.

Интересен факт, что язык в ходе словесной формализации процесса социального существования позволяет приблизиться, благодаря "здравому смыслу", к целостности. А целостность не может быть обратимой, поскольку призвана развиваться и существовать. Но при этом необходимо интуитивно подразумевать наличие самих основ целостности. То есть, связывать и отождествлять процесс и явление, начало и неначало в совместном процессе социального существования. Это уже начало диалектического подхода. Аналогично выглядят проблемы закономерного и случайного. Если начало закономерно, тогда почему в него постоянно вмешивается элемент случайного? Что такое случайность вообще? Что это за закономерность такая, если она может нарушаться чем-то в виде непонятной случайности? Всякая случайность это нарушение необратимости. В этом отношении социальная глобализация обратима.

Здесь выходит на арену общественных отношений необходимость связи начала с неначалом, как целостности закономерного со случайным. Случайность это объективная направленность процесса социального существования. В ходе существования закономерное,