— Я-то знаю, кто меня на самом деле вылечил. Лекари наши, конечно, справные, я равных им и не знаю, но я бы, может, еще и жалела, что жива осталась. Если б только они со мной возились.

— О чем ты?

— Я, парень, хоть колдовством никаким не владею, — тут она хитро усмехнулась, — но чужое порой чую хорошо. Особенно такое.

— Какое?

— Ты знаешь… Не бойся, я никому не скажу. Даже госпоже.

Вот еще ее госпожи мне не хватало для полноты впечатлений, подумалось мне, когда за Ольтой закрылась дверь.

Но маркиза, как и барон, так и не возникла в пределах видимости. Во всяком случае, уснуть мне никто не помешал.

Новый день начинается для меня как и предыдущий, на рассвете. Правда, в комнате кроме меня никого нет. Кравер, видимо, счел, что сиделка мне больше не нужна. И хотя ничего мне об этом не сказал, но тетка та накануне как ушла куда-то, пока я обедал, так больше в моей комнате и не появилась. Зато на стуле сложена моя одежда. Вечером ее там не было. Я так крепко спал?

Едва я заканчиваю разминаться, как раздается стук в дверь. Это капитан.

— Я ведь обещал, что не уеду, не попрощавшись.

Когда мы выходим из дома, там уже почти все. И граф с Ладером, и барон с Киртаном и Хонкиром, и маркиза с Ольтой, Тиленом и Ксивеном, и хозяин дома, и его управляющий с сыном, и уже знакомые мне парни из числа тех, что были с нами на станции, — они с Дореном вызвались проводить моряков до поезда.

Впрочем, церемония прощания оказалась короткой — Менален пожал руку графу и неру Линдениру, маркизе он руку поцеловал, Ольту, барона и меня обнял. Остальным достается простой поклон, но вполне искренний. Потом капитан забирается в повозку, где уже сидят его матросы и уложен багаж — включая оружие, затрофеенное в пути. Граф, правда, посоветовал им избавиться от него, как только все вопросы в Туларе будут улажены. Мол, не стоит иметь при себе то, что может оказаться числящимся на хранении на армейских складах или и вовсе в розыске.

Дорен и его парни вскакивают на коней, возница щелкает кнутом, и маленький караван трогается с места. Вскоре они скрываются из виду, и лишь пыль, поднимающаяся над дорогой, говорит о том, что они еще близко. Но вскоре и она становится неразличима.

К этому моменту все провожавшие уже разошлись. Граф и маркиза ушли с хозяином дома, остальные разбрелись по своим делам. Рядом со мной остался лишь барон — Киртан тоже испарился, явно отправленный с каким-то поручением, а Хонкир и вовсе исчез сразу, как только последний всадник оказался за воротами. Еще Ладер маячил поблизости, с отсутствующим видом греющийся на солнышке за углом дома. Причем я его мог видеть, а Фогерен — нет.

Я подхожу к барону, задумчиво глядящему на дорогу за воротами.

— Что теперь, господин барон?

— Пока ничего. Заканчивайте с лечением, разбирайтесь с трофеями. Если лекарь разрешит, начинайте свои тренировки. Думаю, мы тоже скоро двинемся в путь, — последнюю фразу он произносит с каким-то странным выражением. — Не рад отъезду?

— Как скоро?

— Не знаю, Таннер. Граф ждет чего-то… или кого-то. И… — он, похоже, хотел сказать что-то еще, но в этот момент на крыльце возникает дочь полковника:

— Ваша милость, отец хотел бы с вами поговорить…

— Передайте ему, я сейчас приду, — он провожает девушку взглядом. Потом поворачивается ко мне:

— Ладно, Таннер. Заняться вам есть чем, если вы мне понадобитесь, я пришлю за вами.

Барон скрывается в доме, а я иду туда, где все еще ждет чего-то Ладер.

— Рад видеть, что ты все еще жив, — он с усмешкой протягивает мне руку.

— Могу сказать то же самое про тебя. Честно.

— Верю. Говорят, уже и помереть успел?

— Веришь слухам?

— Если не знаешь правды, поверить легко… Расскажешь, как все было на самом деле?

До завтрака время еще есть, так что я знакомлю Ладера с той же версией событий, что уже рассказал его хозяину. Разве что опускаю некоторые детали, несущественные для него, и добавляю другие, которые ему интересны — например, как я ставил мины-ловушки или снимал часовых. На вопрос о том, как я выбрался из могилы, приходится отвечать невнятицей. Плохо помню, мол.

Нас зовут завтракать, так что Ладеру приходится отложить свой ответный рассказ об их пути от побережья на более позднее время. После столовой я отлавливаю Кравера и не отстаю от него до тех пор, пока он не дает разрешение на тренировки. Впрочем, Ладеру я предлагаю заняться этим во второй половине дня — сначала надо привести в порядок свое имущество, прежде всего — с трофеями разобраться. Он не возражает — тоже есть чем заняться, видимо.

Нахожу своих напарников, и тут выясняется, что с оружием возиться вроде как незачем — пока я отлеживался, Киртан привел его в образцовый порядок, даже что-то вроде ведомости на него составил. Винтовки, револьверы, гранаты, изрядный запас патронов, ножи, сопутствующее снаряжение… Хонкир, несмотря на свое увлечение местной красоткой, добросовестно проделал то же самое с запасом лекарств и прочими вещами. Мне, по их словам, барон поручил проверить их работу и решить, что из этого добра мы потащим с собой, а что подарим гостеприимному полковнику… или уничтожим.

Итак… Нас — восемнадцать человек, если не считать Кимера, Ангира и Нокиса. Того, что есть, хватит на всех с запасом, но граф вывел из лесу отнюдь не безоружных людей — после стычки с чужаками они тоже обзавелись «средствами защиты и нападения». Правда, моряки, уезжая, попросили выделить им из наших запасов револьверы — не будешь же по городу с ружьями гулять, и по паре гранат на брата. Хм, гранаты… Не знаю, что там за вопросы и с кем собрался их решать Менален, но меня это уже не касается. Если уж граф дал добро, мне-то чего переживать? Тем не менее… У людей Урмарена проблем с оружием нет — все и так были при револьверах, даже Кравер с Меченым, а по пути еще и винтовками обзавелись. Их трофейное оружие практически ничем не отличалось от нашего, так что никто меняться не приходил. Женщинам винтовки ни к чему, для барона Киртан уже отобрал, я себе тоже. От первоначальной идеи притащить все это «железо» в Меленгур или куда еще и проверить, откуда оно, решили отказаться после того, как Меченый подтвердил, что все винтовки — имперской выделки и маркировке на них можно верить. То есть незачем тащить для проверки само оружие, достаточно списка номеров. Так что можно смело оставить полковнику, так сказать, в порядке благодарности полтора десятка «ружьишек». Ну, и по сотне патронов на каждое. И четыре револьвера — могло быть больше, но большинство наших высказалось за то, чтобы иметь запасной «ствол». И дюжина гранат — места довольно дикие вокруг, мало ли…

В итоге наш оружейный склад уменьшился до вполне разумных пределов, причем большую его часть составляли боеприпасы, которых никогда не бывает много. Отложил и лекарства для Грипена. Не то чтобы ему их трудно добывать, но все же это точно не подделка.