— Ладно, папа, давай. Говори.

Сэр Майлз пожал плечами.

— Что тут говорить? Мне жаль, что ничего не вышло.

Она поняла, что он имеет в виду вовсе не разногласия между застройщиками и любителями природы. Эш устало закрыла глаза.

— Не надо воображать себе того, чего нет, папа.

— Мне он нравится. — Он проницательно взглянул на нее. — Думаю, и тебе тоже.

Эш открыла глаза и спокойно посмотрела на него.

— Откуда ты его знаешь?

Отец знал ее слишком хорошо, чтобы начать выкручиваться.

— Он зашел ко мне. Сказал, что… гм… знает тебя. Сказал, что его беспокоит твоя отшельническая жизнь. Сказал, что хотел узнать тебя получше, но не смог до тебя достучаться.

Эш вздохнула.

— Ох, папа. Сводничеством занимаешься?

Он обиделся.

— Даже и не думал. Ты уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, за кого выходить замуж. — Он помолчал и умышленно добавил: — На этот раз.

Эш закусила губу.

— Но не проси меня говорить о Питере, — прошептала она.

Сэр Майлз вздохнул.

— Нет, конечно, нет, — печально согласился он.

На следующий день Джейк не позвонил. Он прислал ей роскошный букет парниковых цветов с благодарственной запиской, способной служить образчиком формализма. Эш так разозлилась, что немедленно выбросила карточку в мусорную корзину. Едва не отправила за ней и букет. Но не вина экзотических лилий в том, что они не ее обожаемые розы. Она поставила их в вазу в кабинете отца и закрыла туда дверь.

Не ожидавший этого сэр Майлз вошел в кабинет, вдохнул одуряющий запах и сразу же заявил, что отправляется в клуб.

— На целый день, — решительно добавил он. — Не жди меня с ужином.

Эш вернулась домой. Ни в чем другом не было смысла. Она забрала чемодан с новыми модными вещами и разбитое сердце и уехала, оставив отцу записку на секретере. Никто не ждал ее в тот день в особняке Хейс, но ее это не волновало. Ей хотелось остаться одной.

Джейк подошел к красивому дому и жал на звонок до тех пор, пока изумленная уборщица не открыла ему дверь.

— Мне нужна мисс Ньюман, — сказал он, проходя мимо нее.

— Ее нет…

— Тогда я должен выяснить, где она, — вежливо сказал он. Он подошел к столу, накрытому кружевной скатертью и заваленному огромной рассыпающейся кучей записок и приглашений, и начал быстро рыться в них.

— Вы не имеете права это делать, — заметила справедливо возмущенная уборщица.

Джейк повернулся к ней с таким выражением лица, что она отступила на три шага, прежде чем поняла, что делает.

— Еще как имею.

Тут Розалинд Ньюман решила появиться.

— Привет, Джейк. Мне показалось, я услышала твой голос. — Ее тоже поразило выражение его лица. Но у нее закваска была покруче, чем у прислуги. — Кофе? — предложила она спокойно.

Он отшвырнул бумаги.

— Кончай свои игры, Розалинд.

— Не понимаю, о чем ты.

— О нет, я думаю, прекрасно понимаешь.

Она тихо рассмеялась.

— Я послала извещение в газеты. Что еще ты хочешь?

— Я хочу знать, что происходит в особняке Хейс?

Она нахмурилась.

— Мне кажется, я не знаю такого названия.

Джейк засмеялся.

— Не с той карты пошла, Рози. Тебе бы сказать, что идейка принадлежит твоему папаше. Может, я бы и поверил.

На гладком лбу Розалинды появились морщинки раздражения.

— Я ничего не знаю о делах отца. И не берусь их обсуждать.

— Твой отец, — сказал он ей излишне ласково, — прожженный, старый жулик. Он сделал много денег, когда это было легко. Ему не пришло в голову, что может наступить время, когда все станет сложнее, верно? Вот он и продолжал тратить. Именно поэтому ты и пришла меня разыскивать на поле для поло в тот день.

Она пожала плечами, с вызовом глядя на него.

— Ну и что?

— Ты умная женщина, Рози. Возможно, ты не слишком сильна насчет инвестиций, но ты чувствуешь, когда грядет беда. Чего нельзя сказать о твоем отце. Это была твоя идея попытаться вовлечь меня в проект с Хейс-Вуд?

Она отвернулась.

— И что из этого? Ты сто раз занимался такими вещами раньше.

— Нет, — спокойно ответил ей Джейк. — Я строил самые разные здания. Я вкладывал деньги в различные проекты по застройке. Я заключал контракты, я получал разрешения. С Хейс-Вуд ведь все по-другому, так?

Она уже явно начала беспокоиться.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что вы получили разрешение на планирование торгового центра, который не собирались строить. Эрик Стенсон почувствовал подвох и начал отходить. Но меня не было в то время в стране. Я не знал об этих слухах. Я чуть не влип так глубоко, что мне пришлось бы поступиться своей репутацией, чтобы выбраться.

Рози презрительно рассмеялась.

— Зачем нам заниматься проектом, если мы не собирались строить?

— Нет, строить-то вы собирались. Только не торговый центр. Он бы занял крошечный клочок земли. Вы же хотели построить огромный жилой район.

Рози фыркнула.

— Ты рехнулся. Нам никто не дал бы разрешения на строительство жилого района. — Она внезапно замолчала.

— Правильно, — сказал Джейк. — И ты тогда слегка подстраховалась. Купила себе местного информатора, местного инвестора и, возможно, местного общественного деятеля. Очень умно, Рози. Твой папочка ни за что бы не додумался.

Она неожиданно пришла в ярость.

— И купила. И все получилось. Эта идиотка Лоуренс считает тебя вандалом. И тебе никогда ничего не доказать.

Кожа вокруг рта Джейка слегка побледнела.

— Может, и нет. Но я могу добиться, чтобы дело не пошло дальше. Я тебя честно предупреждаю, Рози. Прекрати раз и навсегда.

Она рассмеялась ему в лицо.

— Или что?

Он оскалил зубы.

— Или я могу посоветовать банку, чтобы они подольше поискали гарантов для кредита, который просит твой отец. Без Стенсона или Дейра он не слишком убедительно выглядит, как ты думаешь?

— Ты не посмеешь.

Джейк лишь улыбнулся. Рози в ярости сказала:

— Эта идиотка Лоуренс. Все из-за нее. Ты помягчел, Джейк.

Он покачал головой.

— Скорее, я пришел в себя. — Он оглядел ее с ног до головы, будто никогда не видел раньше. — Я раньше думал, все женщины — обманщицы. Полагал, что они не могут иначе. Просто родились без всяких моральных принципов. Потом я встретил Эшли Лоуренс. Я сначала не поверил, что женщина может быть такой прозрачной. Или такой уязвимой. — Он неожиданно тихонько рассмеялся. — Мне пришлось здорово потрудиться, но теперь, похоже, я своего добился. Мне лишь надо убедить ее, что она может мне доверять.