«Получилось», – думает Нанао, приближаясь к ней, чтобы закрепить свое преимущество.

Но в тот самый момент, когда он перешагивает через соединение вагонов, поезд дергается. Это длится не больше секунды, но толчок довольно сильный – как будто огромное животное отряхивается от воды. Если б Нанао был божьей коровкой, сидящей на шерсти животного, он мог бы с легкостью взлететь, чтобы избежать этого землетрясения, но для Нанао-человека, который находится в синкансэне, это невозможно. Не успев как следует сгруппироваться, он теряет равновесие и растягивается на полу.

– Почему именно сейчас? – то ли про себя, то ли вслух думает Нанао. – Ну конечно. Падение в самый разгар драки. Еще одно доказательство любви богини Неудачи.

Он начинает подниматься на ноги. Женщина все еще держится за живот и стонет.

Когда Нанао пытается опереться на руки, чтобы встать, то неожиданно ощущает пронзающую боль. «Что?» Затем он чувствует, что у него течет кровь. В панике поднимает руку и видит, что из ребра ладони торчит игла. Его глаза расширяются от ужаса, а волоски на шее поднимаются дыбом. Игла, которую женщина до этого швырнула в него, погнулась, ударившись о дверь, и ее кончик стал напоминать рыболовный крючок. Вставая, Нанао опустил руку прямо на него. И ему прекрасно известно, что это не обычный укол. Игла отравлена.

В следующую секунду голову Нанао заполняет кружащаяся метель слов и обрывков мыслей. «Невезение. Шершень. Яд. Смерть. Всегда такой невезучий». И затем: «Неужели это все? Я умру?» На него как будто опускается огромная тяжесть, придавливающая его к земле. «Вот так просто?»

И в то же время в его голове безостановочно крутится привычное: «Что мне делать, что же мне делать?» Он чувствует, что поле его зрения стремительно сужается, и озирается вокруг, стараясь не потерять контроль над ситуацией. Проводница, скорчившаяся на полу. Тележка. Разбросанные товары. Яд распространяется по его телу. «Насколько быстро он действует?» Затем вода прибывает, кружится в водовороте, захлестывает его сознание. «Что мне делать, что же мне делать?» Умноженный в бесконечных отражениях, этот вопрос заполняет его сознание.

В мгновение ока все кончено. Вода отступает, и его поле зрения вновь широко распахнуто. В голове снова ясно. Он точно знает, что именно и в какой последовательности ему делать.

Сначала он выдергивает иглу из своей ладони.

«Нельзя терять время».

Еще одна игла лежит на полу рядом с женщиной. Нанао вскакивает на ноги и идет к ней. Она наконец находит в себе силы сесть, хотя все еще прижимает одну руку к солнечному сплетению; другой рукой пытается нашарить пистолет, который уронил Нанао.

Не раздумывая, Нанао подбегает к ней. Первым делом он поднимает с пола пистолет. Затем хватает лежащую рядом с ней иглу и без колебаний вонзает в ее плечо – так же естественно, как если бы он хлопнул ее по плечу, желая подбодрить. Ее рот открывается, как у птенца в гнезде, ожидающего, когда птица его покормит. Затем она замечает торчащую из ее плеча иглу, и ее глаза широко распахиваются.

Нанао делает шаг назад, затем еще один.

Она сбита с толку тем, что он только что уколол ее одной из ее собственных отравленных игл.

Нанао не знает, сколько времени требуется яду для того, чтобы подействовать, и какие симптомы он вызывает. Он начинает представлять себе, как его дыхание становится прерывистым, сознание ускользает, жизнь вытекает из него по капле, он растворяется в вечности, и его охватывает ужас. Он думает о смерти – быстрой и внезапной, как будто электрическую вилку выдернут из розетки; его ноги сами собой начинают подгибаться, и он едва не падает. Холодный пот выступает из всех пор его кожи. «Пожалуйста, прошу тебя, поторопись». Словно услышав его мысленную мольбу, женщина начинает водить руками по своему переднику, ища карман. Нащупав его, вытаскивает что-то, похожее на фломастер. Она явно вне себя от страха. Сдергивает колпачок с фломастера, сгибает ногу в колене и поднимает подол, оголяя бедро. Затем подносит фломастер к коже.

Нанао бросается вперед, наклоняется и одним движением ломает ей шею.

Затем забирает из ее руки похожее на фломастер устройство. Судя по всему, оно было разработано для инъекций – наподобие тех, которые использовал он сам, в детстве помогая своей пожилой соседке делать инсулиновые уколы. В обычной ситуации Нанао внимательно осмотрел бы его, чтобы выяснить, работает ли оно так же, как те, которые были ему знакомы, но прямо сейчас у него нет на это времени. Он просовывает палец в дырочку на левом колене в его брюках-карго и с силой разрывает плотную ткань, оголяя ногу. Как только видит кожу бедра, прижимает к ней кончик фломастера-инжектора, лихорадочно раздумывая, действительно ли тот сработает как противоядие, правильно ли он его использует и не слишком ли уже поздно. Страхи и сомнения бурлящей пеной поднимаются в его голове, но он их отбрасывает.

Укол оказывается не таким болезненным, как ожидал Нанао. Он удерживает «фломастер» прижатым к коже в течение нескольких секунд, затем убирает. Когда пытается встать, ему кажется, что его сердце бьется как-то затрудненно, но, возможно, это просто нервы.

Он поднимает женщину со сломанной шеей, заносит ее в универсальную комнату и там прислоняет к стене с вытянутыми на полу ногами – таким образом, чтобы ее ноги препятствовали полному открытию двери. Затем протискивается мимо нее наружу.

Может быть, это и не идеальное решение, но Нанао рассуждает так: если какой-нибудь пассажир попробует открыть дверь и она не откроется полностью, то он решит, что либо дверь сломана, либо комнату кто-то использует, и вряд ли попытается выяснить, в чем дело. Нанао также меняет на двери табличку со «Свободно» на «Занято».

Затем он собирает все упавшие с тележки товары и возвращает их на место. Он не хочет оставлять никаких следов борьбы. После уборки задвигает тележку в дальний угол тамбура.

Вынимает из пистолета обойму и бросает ее в мусорное ведро. С его везучестью он с большей вероятностью потеряет пистолет, чем воспользуется им, и это приведет к очередным неприятностям. Уже чуть было не привело в случае с этой девушкой. Он решает, что безопаснее для него не носить с собой заряженное оружие. Теперь незаряженный пистолет возвращается в кобуру на его поясе. Даже без патронов его можно использовать для того, чтобы кому-нибудь пригрозить.

Нанао прижимается спиной к стене рядом с мусорным ведром и медленно сползает вниз. Сидя, делает глубокий вдох, затем выдох. Потом смотрит на свою руку, в которую воткнулась игла.

Из десятого вагона в тамбур заходит мужчина средних лет. Обычный пассажир. Он бросает взгляд на стоящую в стороне тележку, но, судя по всему, не обращает никакого внимания на то, что она оставлена без присмотра, и скрывается за дверью туалета. «Это было близко. Если б он пришел минутой раньше, то стал бы свидетелем всего произошедшего». Нанао продолжает задаваться вопросом, невезучий он или все-таки везучий, делая размеренные вдохи и выдохи, чтобы удостовериться, что он все еще здесь. «Все еще жив. Я все еще жив, разве нет?» – повторяет он про себя.