— Ты лишь строишь предположения, — предостерег его Меркор.

— Но не без оснований. Это не просто совпадение. В глубине души люди все понимают. Посмотрите, кого они выбрали нам в «хранители». Только тех, кто уже настолько изменен, что с трудом может жить среди других людей. У них есть когти и чешуя, они с трудом производят потомство, а живут совсем мало. Вот что ждет людей, лезущих в магию, не отданную им по доброй воле. Они использовали память драконов, нашу кровь и кости и переродились. Но без драконов, способных направить их изменения, превратились в чудовищ.

— А Богомерзкие, — спросил Меркор зычным, раскатистым голосом, — как насчет них? Они тоже были заслуженной карой?

— Возможно, — небрежно ответил Ранкулос. — Ты сам это сказал. Драконы не могут изменять людей, не рискуя при этом измениться. Кое-кто предполагал, что драконы, которые слишком тесно общаются со Старшими и людьми, вредят себе и своим потомкам. Вот яйцо трескается, а там вовсе не то, что должно быть…

— Обязательно ли говорить вслух о непотребствах? Или мы все утратили понятие о пристойности?

Их слова пробудили в Синтаре долго спавшие воспоминания. Некогда одна из ее прабабок избрала человека и превратила его в Старшего. Внешние изменения составляют в таком деле меньше половины. Правильно перерожденный Старший обретает жизнь, пусть и не сравнимую с жизнью дракона, но достаточно долгую, чтобы накопить хотя бы немного мудрости и опыта. Завести себе Старшего забавно и в чем-то удобно. Приятно, когда тебе льстят и «увековечивают» в картинах и стихах. Старшие становятся товарищами драконов в том, в чем не могут другие драконы. Со Старшими не нужно бороться за главенство — только принимать их восхищение, наслаждаться заботой и, пожалуй, упражняться в искусстве беседы.

Но любое удовольствие таит в себе опасность, и некоторые драконы проводили со Старшими слишком много времени и, в свою очередь, изменялись под их влиянием. Об этом не говорили попусту. Ни один дракон не желал обвинять других в подобной непристойности, но и отрицать это было невозможно. Драконы, проводившие в компании людей слишком много времени, менялись. Перемены были не столь очевидны, как у людей, слишком тесно общавшихся с драконами, но все же несомненны. А в следующем поколении, когда проклюнулась кладка, как предполагалось, двух подобных драконов, потомство оказалось не змеями, а Богомерзкими.

В этом драконы никак не могли признаться посторонним. Эту тему они даже не обсуждали между собой. Синтара отвернулась от собратьев, оскорбленная грубой темой.

— По-моему, Релпда, ты поступила глупо, — не обращая внимания на ее негодование, продолжил сурово выговаривать Меркор. — Я не уверен, что ты способна помочь человеку переродиться в Старшего. Если ты будешь неосторожна, неумела или даже рассеянна, последствия для человека окажутся самыми плачевными, а может, и роковыми. А ведь этот человек еще даже не встал на путь перемен. Что взбрело тебе в голову, чтобы ты решила оказать подобную честь именно ему?

— Он даже не услышал, как мы разговариваем, когда впервые нас увидел, — вмешалась Синтара. — Он счел нас животными, вроде коров. Он был крайне наглым и предельно невежественным! Не могу представить себе человека, менее заслуживающего этой чести!

Релпда предостерегающе хлестнула хвостом.

— Я так решила. Я в своем праве. Он пришел ко мне за единением. Почувствовав, как его разум тянется к моему, я приняла его. И теперь он избран мной. Вот и все, что вам следует знать. Что-то не припомню, чтобы решение создать Старшего когда-либо принималось сообща. Так что и теперь спорить не о чем.

— Хоть ты и злишься, твои слова и мысли звучат связно, — мягко заметил Меркор.

— Я использую его разум. Тебя это не касается.

— Зато важно для тебя, и потом ты можешь сильно об этом пожалеть. Что, если он решит, что не хочет быть связанным с тобой? Что, если он решит покинуть тебя и вернуться в этот свой Удачный?

— Не решит, — уверенно отрезала Релпда.

Синтара, встревоженная, отошла в сторону. Уже не в первый раз она была вынуждена признать, что ее воспоминания неполны. Она силилась сосредоточиться на разрозненных обрывках знания, которые расшевелил в ее сознании этот разговор. Одна из ее прабабок по собственной воле, сознательно породила Старшего. Помнит ли Синтара, как она это сделала?

Лишь отчасти. Кровь точно в этом участвовала, это она знала. Было ли что-нибудь еще, какой-нибудь символический дар? Чешуйка? Что-то маячило, какое-то неуловимое воспоминание на самой окраине ее сознания.

— Синтара.

Она слишком глубоко задумалась. Даже не заметила, как подошел Меркор. Оборачиваясь к нему, драконица постаралась изобразить, будто ее вовсе не застали врасплох.

— В чем дело?

— Ты заметила, как меняется твоя хранительница?

Синтара еще мгновение пристально вглядывалась в Меркора.

— Которая из них? — холодно уточнила она.

Золотой остался невозмутим.

— Та, про которую люди сказали бы, что она «сильно отмечена Дождевыми чащобами». Тимара.

— Я как-то не уделяла большого внимания ее переменам, хотя чешуи на ней стало больше, чем в начале путешествия.

— Значит, остальные перемены в ней происходят сами по себе? Это не твой дар?

«Какие еще остальные перемены?»

— Она едва ли заслуживает даров от меня. Она дерзка и своенравна. Она не восхваляет меня и не благодарна мне за внимание. С чего бы мне одаривать ее?

— Этот вопрос я задаю всем драконам, чьи хранители претерпевают явные изменения. Хотя Релпда объявила о своем намерении вслух, я не удивился бы, если бы остальные предпочли действовать втихомолку.

— И что же? — внезапно заинтересовалась Синтара.

— Только Релпда предложила хранителю переродить его кровью.

Синтара некоторое время обдумывала его слова.

— Разумеется, есть и другие способы породить Старшего, — проговорила она, как будто просто искала подтверждение своим мыслям, а не задала вопрос.

— Да. Они отнимают гораздо больше времени и обычно не настолько радикальны. Но не менее опасны, если дракон окажется неосторожен.

— Это она была неосторожна, а не я. Когда она вытаскивала из меня наждачную змею, немного моей крови брызнуло ей на лицо. Возможно, в рот или глаза.

Меркор немного помолчал.

— Значит, она меняется, причем посредством крови. Если ты не направишь перерождение, это может быть для нее опасно.

Синтара снова отвернулась от него.

— Мне кажется довольно странным, что дракона должны заботить опасности, грозящие человеку.

— Да, это странно, — признал он. — Но все обстоит именно так, как я сказал вам всем и как показывают новые способности Релпды. Нельзя изменить человека так, чтобы тебя не изменил он. Или она.