16 мая Берия направил в президиум ЦК записку о неблагополучии на Западной Украине, где люди недовольны действиями власти. В записке говорилось о масштабах репрессий и раскулачивания на Западной Украине: с 1944 по 1953 год почти полмиллиона человек арестовали, убили или выслали. Берия пришел к выводу, что привычные методы борьбы с подпольем приносят отрицательный результат:

«Чекистско-войсковые операции, как правило, сопровождались сплошным «прочесыванием» населенных пунктов и массовыми обысками населения. Производились аресты и выселение граждан по малозначительным материалам, а иногда и вовсе без всяких оснований. Естественно, что такое положение не могло не озлобить широкие слои населения и способствовало усилению среди них влияния вражеских элементов. Среди населения западных областей УССР, особенно сельских районов, имеет место недовольство проводимыми советской властью мероприятиями».

Берия отметил ошибки в кадровой политике: слишком много приезжих. Требовал серьезных перемен в республике. Руководствуясь критической запиской Берии, в Киеве провели пленум ЦК компартии Украины. Признали неудовлетворительной работу республиканского политбюро по руководству западными областями, отменили «порочную практику» выдвижения на руководящие посты в западных областях работников из других районов, перевод преподавания в украинских вузах на русский язык.

4 июня первого секретаря республиканского ЦК сняли «как не обеспечившего руководства». Вместо Леонида Георгиевича Мельникова, который хотя и проработал долгие годы в Полтаве, Донецке и Киеве, но по паспорту был русским, назначили украинца Алексея Илларионовича Кириченко. Правда, непонятно, кто от этого выиграл. Человек он был малообразованный, грубый, но понравился Хрущеву, когда тот руководил Украиной, и потому Кириченко сделал фантастическую карьеру.

Новый хозяин республики бодро призвал исполнить волю Москвы:

— Нам мало признать просчеты и недостатки. Наша задача заключается в том, чтобы глубоко осознать политическое содержание допущенных ошибок, огромное значение той помощи, которую оказывает нам ЦК КПСС своим постановлением от 26 мая, — и с настойчивостью, присущей коммунистам, взяться за ликвидацию просчетов и недостатков в руководстве западными областями.

Для украинских чекистов идеи Берии оказались сюрпризом. Удивление вызвали и указания назначенного весной 1953-го министром внутренних дел республики Павла Яковлевича Мешика. Выступая перед чекистами в Киеве, он говорил:

— Прежде всего я хочу поздравить вас с тем, что руководство Министерством внутренних дел поручено товарищу Лаврентию Павловичу Берии, что кончился наконец тот мрачный период, когда органы государственной безопасности находились в руках авантюристов типа Игнатьева. С приходом товарища Берии чекистские органы снова стоят на страже интересов советского народа, интересов коммунистической партии, на страже социалистической законности…

В войну Павел Мешик служил заместителем начальника Главного управления контрразведки Смерш, потом стал правой рукой Берии в атомном проекте.

Он выразил недовольство тем, что оперативно-разыскные мероприятия заканчиваются уничтожением боевиков, а они нужны живыми для пропагандистской работы. Предложил прекратить аресты и высылку униатских священников, объяснил: это лишь озлобляет людей, надо убеждать, а не уничтожать.

Мешик украинского языка не знал, но обещал выучить. Просил составлять ему бумаги на украинском. Распорядился назначать на руководящие должности тех, кто знает украинский. А уж на Западной Украине следовало говорить по-украински безукоризненно, поэтому в местные органы госбезопасности было приказано набрать триста человек из местных уроженцев. У кадровиков возникла проблема, потому что чуть ли не каждый житель Западной Украины так или иначе оказался связанным с подпольем.

На заседании парткома министр Мешик заметил:

— Слушать «Голос Америки» и Би-би-си — отнюдь не криминал, я и сам их слушаю.

Члены парткома министерства решили, что ослышались. Мешик, не стесняясь, критиковал партаппарат. На совещании во Львове пренебрежительно бросил в адрес секретаря ЦК Украины, пожелавшего контролировать работу органов:

— Он в этом деле ничего не смыслит, и нечего ему там делать.

Расстался с заместителем по кадрам:

— Вы не умеете защищать чекистов, вам не место в органах госбезопасности.

Мешик запретил «особые методы» допроса. Приказал не приводить в исполнение уже вынесенные оуновцам смертные приговоры. Велел пересмотреть дела, чтобы освободить некоторых оуновцев и с их помощью вести игры с подпольем. Цель: подавить его меньшей кровью.

Заместителем Мешик привез из Москвы еще одного ветерана-чекиста генерал-лейтенанта Соломона Рафаиловича Мильштейна. Он начинал службу вместе с Берией в ГПУ Грузии. Пошел по партийной линии, стал секретарем Тбилисского горкома. Вслед за Лаврентием Павловичем переехал в Москву и возглавил Главное транспортное управление НКВД. Он был очень близок к Берии. Разговаривая по телефону, называл его «товарищ Лаврентий».

Мильштейн объяснил начальнику Львовского областного управления генерал-лейтенанту Тимофею Амвросиевичу Строкачу и заместителю министра внутренних дел Украины генерал-лейтенанту Петру Ивановичу Ивашутину (будущему начальнику военной разведки Министерства обороны), что теперь все будет по-новому, партийные органы не смогут вмешиваться, как это было раньше, в работу чекистов, начальники областных управлений станут независимыми от секретарей обкомов.

Видавших виды киевлян оторопь брала от указаний московских людей. Новые указания означали полную перемену чекистской линии, поворот на сто восемьдесят градусов. Мильштейн объяснял подчиненным, что ликвидация униатской церкви — политически вредное мероприятие и не поддержано украинским народом:

— Настало время приблизить духовенство к советской власти, заставить его переменить образ мыслей и работать нам на пользу.

Сразу после ареста Берии, 28 июня 1953 года, генерал Строкач написал заявление на имя Хрущева, которого хорошо знал по совместной работе в Киеве:

«В апреле т. Мешик дал мне как начальнику управления МВД по Львовской области указание собрать и донести в МВД УССР сведения о национальном составе руководящих партийных органов. Одновременно т. Мешик предложил сообщить о недостатках работы партийных органов в колхозах, на предприятиях, в учебных заведениях, среди интеллигенции и среди молодежи.

Считая такие указания неправильными, так как органы МВД не имеют права проверять работу партийных органов, я позвонил по ВЧ т. Мешику и проверил, действительно ли он дал такое указание. Тов. Мешик обрушился на меня с ругательствами:

— Тебе вообще наших чекистских секретных заданий нельзя поручать. Ты сейчас же пойдешь в обком и доложишь о них секретарю. Но знай, что это задание исходит от т. Берии и с выполнением его тянуть нельзя. Потрудитесь выполнить его сегодня же.

Я доложил секретарю обкома партии т. Сердюку о полученном мною от т. Мешика явно неправильном указании. Сердюк возмутился и немедленно доложил бывшему секретарю ЦК КП Украины т. Мельникову.