машине, распахнул до упора дверцу с моей стороны и вперился в меня взглядом.

— Ну привет, жена. Скучала?

От него пахнет сигаретами, незнакомым резким парфюмом и еще едва контролируемой злобой. Я не выдерживаю его взгляд — отворачиваю голову и тут же чувствую на своем лице его жесткие пальцы.

— Вижу, рада меня видеть, а? Ну что молчишь, Вера? Даже не поздороваешься?

— Привет! — едва выдавила из себя. Это сон, пусть это будет страшный сон и меня скоро разбудит Марк!

— Хорошие жены целуют своих мужей при встрече, — издевательски ласковым тоном проговорил Вадим и, не дожидаясь моей реакции, больно схватил за волосы.

— Ай!

Жесткие обветренные губы больно впились в мой рот. Он не целовал меня — терзал, кусал до крови, сильно прижимая к себе, не давая увернуться, даже дернуться. От боли и беспомощности на глазах снова выступили слезы, с трудом, но удалось сжать зубы…

Вадим наконец оторвался от меня, резко выпустил волосы из захвата, оттолкнул меня обратно на сиденье, а сам, отвернувшись от машины, брезгливо плюнул на землю.

— Чужим мужиком воняешь. — В голосе явственно послышалась холодная ярость. — Ну ничего, отмою. Потом.

— Ладно, голубки, я тут явно лишняя, — Агата, до этого молча наблюдавшая «приветствие» Вадима, решила напомнить о себе. — Счастливо оставаться!

— Ты на хрена ее наручниками приковала? — Полетаев неприязненно смотрит на Агату. Да, если они и правда любовники, то какие-то странные. Не вижу, чтобы Вадик стал к ней лучше относиться. — Где ключи?

— В бардачке, сам возьми. Где вообще благодарность?! Ты скотина, Вадик! — выплевывает сестра. — Хоть бы спасибо сказал, что я ее тебе сюда привезла.

— Спасибо! Мобильный ее где?

— Выбросила, как ты и сказал. Все нормально. Ты, кстати, уверен, что он ее не будет искать? Марк…

— Рот закрой лучше. Не хочу слышать ничего про этого лысого урода. Не будет он ее искать. — Слова Вадима больно ранят. — Чисто сработано, я бы сам поверил.

Вадим копается в своем мобильном, а потом я слышу свой голос. Точно мой!

— Марк. Это я. Я уехала… с Вадимом. Он нашел меня и умоляет дать ему еще один шанс. Он все-таки мой муж. А у нас с тобой скоро и так все закончилось бы. Не ищи меня, ладно? Прощай. Спасибо тебе.

— Ого! Круто. — Агата захлопала в ладоши. — Я бы тоже не отличила.

— Уже отправили уроду на его номер. Пусть валит обратно в свою Америку, а нам и тут хорошо, да, Вера?

— Он не поверит. — Мотаю головой. — Он не поверит!

— Я позабочусь, чтобы он о тебе очень скоро забыл, Вера. И вообще, нехорошо такое говорить при живом-то муже.

Вадим тем временем снимал с меня наручники. Я судорожно потерла затекшую руку. Наконец-то!

— Быстро пересела на переднее сиденье, — зло бросил Полетаев и, не дав мне возможности выйти из машины, сам выволок меня наружу.

— Я не хочу! Пусти!

Он не церемонился: сильная оплеуха — я на мгновение даже ослепла — и вот меня уже затолкали обратно в джип.

— Ты гляди, какая наглая стала. Рот закрыла! Тварь!

Я посмотрела на Агату — она улыбалась. А потом молча помахала нам рукой, когда Вадим завел двигатель.

— Куда мы едем? — Надежды на то, что Полетаев скажет правду, особо нет, но молчание убивает. Мы только что пересекли МКАД, с каждой минутой я все дальше и дальше от Марка. Что он подумал, что почувствовал, когда получил это сообщение якобы от меня? Неужели поверил? Не мог! Он не мог! Он же знает, что сама я никогда от него не уйду. Он знает!

Смотрю на Вадима. Как же он изменился за этот месяц! И раньше был дерганый, но сейчас я боюсь, что совсем с катушек слетел.

Мне не отвечает, только вот уже второй раз за последние минут пять резко перестраивается из одной полосы в другую.

— Ты можешь не так сильно машину дергать? Меня тошнит!

— Потерпишь!

Он неотрывно смотрит в зеркало заднего вида и опять резко перестраивается. Сзади снова раздаются возмущенные гудки, а я уже думаю о том, как бы он не врезался куда-то с таким вождением. Лучше в самом деле молчать и не раздражать его. Меня снова тошнит, но я терплю, молюсь про себя, чтобы в машине поскорее закончилось топливо. Ему же придется рано или поздно заехать на заправку?! А там люди. Рано или поздно, но ему придется остановиться.

— Точно «хвост», — рычит Вадим, я удивленно таращусь на него. Какой еще хвост?! — Да я вам все отдал, твари! Отвалите!

Он продолжает ругаться на неведомых мне преследователей. Из потока ругани я начинаю понимать, что за нами едут те самые люди, которым он задолжал деньги. Час от часу не легче! Оборачиваюсь назад, ожидая увидеть знакомую черную «бэху».

— Не крутись, дура! — Вадим на пределе. Никогда таким его не видела. Как же страшно! Взгляд падает на приборную панель. Сто восемьдесят километров в час! — Сейчас оторвемся!

Машину заносит вправо, я кричу, но каким-то чудом Вадику удается удержать нас на дороге. Не сразу осознаю, что мы уже не по трассе едем.

— Ты куда свернул? — За окном мелькают деревянные домики, похоже, деревню какую-то проезжаем. — Куда мы вообще едем?!

— Подальше от Москвы. — Вадик успокаивался прямо на глазах. Он все равно следил за машинами, следовавшими за нами, но, кажется, от его знакомых мы оторвались.

— Слушай, может, остановимся, а? Вадим, я в туалет хочу.

— Потерпишь! Черт!

Она появилась словно из ниоткуда — вишневая пыльная «Нива» на огромной скорости неслась навстречу нам. Вадим резко вывернул руль, я закрыла лицо руками, ожидая неизбежного столкновения. Ну вот и все.

Джип сильно тряхнуло, но удара не последовало. Вместо этого меня сильно дернуло вправо — машина съехала в кювет и остановилась. Я повернула голову — Вадим сидел, вцепившись в руль, приходил в себя.

— Вылезай из машины, — просипел он.

Дальше все как в тумане: руки совсем не слушаются, голова гудит. Мне то ли кажется, то ли и правда кто-то открывает дверь джипа. А потом чьи-то незнакомые руки вытаскивают меня из машины.

— Ну что, жива? — доносится до меня голос, от которого испуганно вздрагиваю. — Вижу,