— Я мечтал о бессмертии для того, чтобы вечно быть с тобой… — слабо улыбнулся Мерлин, гладя ее щеку окровавленной рукой. — Я не хотел терять тебя… А годы шли… Я стал дряхлым стариком, которого ты быстро позабыла… Но я не мог тебя забыть… Неужели желание вечно быть с тобой любой ценой и есть предательство? Но теперь все кончено, моя дорогая. Моя любовь умирает вместе со мной…

Она вздохнула, глядя на Мерлина с улыбкой. В руках богини появился невзрачный кубок, а Мерлин положил руку поверх ее руки.

— Только из моих рук, Мерлин, — улыбнулась она, а Мерлин сделал глоток. Затаив дыхание, я смотрела на то, как его седые волосы превращались в золотые локоны, морщины на лице разглаживались, длинная борода уменьшалась, а костлявая старческая рука превращалась в молодую крепкую ладонь, которая тут же схватила богиню за руку и вырвала у нее из рук чашу.

— Как ты посмел! — закричала она, глядя на молодого Мерлина, а тот рассмеялся. — Ты снова предал меня!

— А вот и нет, — ответил Мерлин, глядя на Артура и направляясь к нам. — Я не предавал тебя, богиня. Я всего лишь выполняю твою волю. Ты сама сказала мне заботить об Артуре.

— Мерлин, — испуганно прошептала богиня, протягивая руку, но Мерлин улыбнулся. Грааль прикоснулся к губам Артура, а тот глубоко вздохнул. Ссадины и раны, полученные в битве, исцелялись, а чародей смотрел на богиню и продолжал улыбаться.

— Было время, когда я любил тебя, ревновал и готов был идти за тобой хоть на край света. Я готов был поклоняться тебе, творить чудеса, заставляя людей снова поверить в тебя. Но это время прошло, — усмехнулся Мерлин глядя, как Артур отстраняет кубок и встает на ноги, недоверчиво глядя на Мерлина, который ему подмигнул.— Помнишь, чему я тебя учил, Артур? Никогда не полагайся на судьбу. Твоя судьба в твоих руках. Пойдем. Ты заслужил счастье и покой… Она ничего не сможет сделать. Теперь она — простая смертная, не способная ни на что, кроме как злиться на нас. Она никак не может понять одного. Мы просто устали от этой игры, в которой еще ни разу не было победителей.

— Но я же дала тебе Грааль! — закричала богиня, но тут же бросилась к Артуру. — Артур! Я всегда любила тебя! Я выбираю тебя! Мерлин предал меня! Мордред! Сынок! Он отобрал Грааль!

— Извини, мама, у меня руки заняты, — ядовито заметил Мордред, обнимая меня и прижимая к себе. — Ничем не могу помочь.

Богиня негодовала, обещала устроить нам столько испытаний, что пережить их сможет только обладатель минимум девяти жизней. А Мерлин смотрел на нее снисходительно.

— Ах да, я забыл! — внезапно произнес чародей, оборачиваясь на бывшую богиню, которая затравленно смотрела по сторонам, понимая, что проиграла. — У тебя там котлетки пригорают! Прощай!

Мерлин взмахнул рукой, и богиня исчезла. Я смотрела на Артура, который провожал ее взглядом.

— Да, когда-то я тоже любил ее. И готов был отдать за нее жизнь…, — вздохнул Артур, с грустью глядя на то, место, на котором она только что стояла. — Я прожил десятки жизней и пережил десяток смертей и устал кому-то что-то доказывать…

Мерлин посмотрел куда-то вверх, провел рукой, а я увидела в странном облаке красивую молодую женщину в роскошном платье и светловолосого мальчика. Малыш показывал матери, как он умеет сражаться с кустами деревянным мечом. «Галахад! Ты — настоящий рыцарь!», — улыбнулась красавица, обнимая ребенка, который подбежал к ней, рассказывая о том, что только что победил злого дракона. «Еще бы! Я поклялся защищать маму! Ее же никто не защитит, кроме меня!», — звонко произнес малыш, снова порываясь в бой.

Пока я с улыбкой смотрела на нежную улыбку матери, послышался голос Мерлина.

— Они тоже заслужили счастье. Кто знает, может быть, вы сможете разделить его? — негромко произнес Мерлин, обращаясь к застывшему на месте Артуру. «Мама, мы кого-то ждем?», — встревоженно спрашивал ребенок, глядя на задумчивую мать. «Да, мы кого-то ждем, но я знаю кого…», — отозвалась красавица, погладив сына по голове и растерянно глядя вдаль.

— Я стер им память о предательстве и предателе, променявшего их на престол, — усмехнулся Мерлин, пока Артур с улыбкой смотрел на мальчугана и его мать. «Осторожней, Галахад!», — воскликнула красавица, когда малыш потерял равновесие и чуть не завалился в кусты.

— Но они же ждут не меня… — с горечью произнес Артур, глядя на счастливую семью.

— Мне кажется, что они ждут того, кто обменяет престол на простое человеческое счастье, — вздохнул чародей, а потом обернулся к нам и протянул мне чашу. — Вот, богиня, это твой Грааль. А мы поспешим к будущему рыцарю, который будет хранить его, как зеницу ока. Однажды мы обязательно вернемся, когда страна будет в опасности. Наше время прошло. Я слишком стар.

— Мерлин, — послышался насмешливый голос любимого. — Я тебя все равно недолюбливаю, так что иди-ка ты в...

Я видела улыбку на лице Мордреда. Мерлин усмехнулся, глядя на нас.

— ... в легенду.

Эпилог

Я перекладывал свои рукописи по стопкам, как вдруг послышался детский голосок. Дверь открылась, а я обернулся с улыбкой. И кто бы это мог быть?

— Мерлин! Мерлин! Я закончил! — с этим криком маленький Галахад влетел в мою скромную комнату. На стол легли рисунки, а мальчишка смотрел на меня и ждал, когда я возьму их в руки. — Для твоей легенды про короля Артура!

— Ну что ж, сейчас посмотрим, в какую из них подойдет! — усмехнулся я, беря первый листочек. На нем был нарисована девушка с тремя ногами.

— Это ты — Мерлин! — гордо произнес Галахад, пока я рассматривал его со всех сторон. Нет, конечно, будь у меня три … ноги, то, возможно бы, судьба сложилась бы иначе. — Я даже посох твой нарисовал! Вот он!

Да, посох у меня отличный! Я с улыбкой посмотрел на юного художника, который переминался с ноги на ногу.

— Мы его, пожалуй, положим в легенду о том, как Артур еще не стал королем, — согласился я, беря в руки первую стопку. Я вспомнил все, что было, и у меня получилось несколько легенд. И вот теперь я смотрю на них и понимаю, что каждая из них по своему хороша.

— А это что? — спросил я, приглядываясь ко второму рисунку. На нем была нарисована девушка, а рядом… Я присмотрелся и увидел … чей-то …. простите… «гавейн», прорисованный явно взрослой рукой. Над «гавейном» кружились мухи, а я вопросительно посмотрел на Галахада.

— Это Ланцелот и Гвиневра! — радостно сообщил мне мой юный ученик, пряча улыбку.

— И кто же тебе помогал? — прищурился я, поглядывая на тщательно прорисованных мух. — Неужели Артур?

— Нет! Папа еще не видел! — замялся Галахад, а я усмехнулся, а потом вздохнул. — Мне помогал старший брат Мордред! Он приходил сегодня к папе! Пока они разговаривали о Камелоте, я спросил у них, как выглядел этот Ланцелот. Он сел и нарисовал вот это, а потом сказал, что он — художник, и он так видит. Но Гвиневру я рисовал сам! Она сидела и позировала мне! Так в какую легенду мы положим этот рисунок? В ту легенду про любовь Ланцелота и Гвиневры?