— О Боже, они изнасиловали меня! Напоили и изнасиловали! Джерри, я ни в чем не виновата!

— Ты сама кого хочешь изнасилуешь… — с добродушием произнесла Соледад.

— Не ломай комедию, а иди подмывайся.

Синди сорвалась с места и исчезла в душе. Джерри подпер щеку рукой и напряженно молчал.

— По-моему, мистер Купер, вы собираетесь повеситься? — поинтересовалась Соледад. — У вас нет никаких других альтернатив?

— Я так любил ее… — пробормотал Джерри, вытаскивая из-под стола бутылку бренди. — Она — средоточие ума, она, которая так хорошо понимает компьютеры… И тут — такой бордель.

— Проституция — древнейшая профессия, надо это не забывать, Дружок! — наставительно сказала Соледад. — Более того, женщина, которая посвятила себя служению сексу, в десять раз более естественна, чем та, которая занимается компьютерами. Ручаюсь, что компьютерами она занялась исключительно для того, чтобы поймать вас на крючок. Женщины лезут в мужские занятия прежде всего потому, что там легче охмурить какого-нибудь мужика, уставшего созерцать экраны дисплеев или дубовые рожи морских пехотинцев, слушать бесконечные доклады о финансовых операциях или политической конъюнктуре. Именно так рождаются женщины-ученые, женщины-военные, женщины-бизнесмены и женщины-политики. Там, где масса мужчин, легче высветить свои преимущества. Среди толпы кинозвезд и старлеток каждая имеет шанс потеряться. Но вот когда среди сотни офицеров или чиновников появляется одна — пусть даже не самая очаровательная, то тут у нее есть реальный шанс. А вот выдвинуться среди тысяч проституток — это подвиг. Верно, Марсела?

— Отвяжись ты, — сказала лениво ее коллега, — зачем ты так любишь подчеркивать наше дело… Работа как работа, не хуже других. Но почему, если кому-то хочется, не заниматься компьютерами?

— Потому, дорогая подружка, что все эти, — Соледад ткнула пальцем в Синди, — думают, что хоть чем-то лучше нас, раз зарабатывают себе на жизнь математикой и электроникой. И при этом забывают, что Господь наградил их теми же органами, что и нас. А эти органы, как известно, требуют своего постоянно, и подавить их никакая технократия не в состоянии. Поэтому, когда этим интеллектуалкам приспичивает, они развратничают хуже последней шлюхи.

— Джерри! — завопила оскорбленная Синди. — Ты так спокойно все это слушаешь?!

— А что я могу изменить? — пожал плечами Джерри, обретая понемногу здравый смысл. — К тому же миссис Родригес, видимо, права. Посмотри на ее мужа, он тоже спокоен, хотя его супруга бравирует тем, что была проституткой. Наверно, в этом и состоит грубая правда жизни: все женщины — шлюхи!

— Так! — вскричала Соледад. — Юноша прав! Если подсчитать общее количество членов, которые побывали здесь за деньги, — она хлопнула себя ладошкой по низу живота, — и тех, которые крошка Синди пускала к себе бесплатно, то еще неизвестно, где окажется больше!

Синди отважно ринулась вперед, но я заслонил собой Соледад, потому что очень боялся за жизнь и здоровье маленькой блондиночки. Я сцапал Синди в объятия — напомню, что она только что выскочила из душа, была голенькая и свеженькая, — и попытался ее успокоить.

— Не надо, крошка! Тебе с ней не справиться! Она отпихивала меня и пыталась вырваться, но в результате мы упали на кровать. Синди, барахтаясь, вопила:

— Джерри! Он меня насилует!

На самом деле у меня после бурной ночи и в мыслях не было ничего подобного. Однако, поскольку Синди — еще раз напомню! — была голенькая и ароматная, во мне опять пробудилось чувство. К тому же Синди, по какой-то непонятной причине, вместо того, чтобы сомкнуть ляжки, их раздвинула…

— Смотрите, Джерри, — ласково проворковала Соледад, любуясь, видимо, тем, как начала колыхаться моя задница, — разве вас не возбуждает это? Видите, они соединились, они сгорают от страсти!

При этом она сопела так страстно и жадно, что если бы я уже не занимался с Синди, то наверняка залез бы на нее.

— А я без пары осталась… — огорченно произнесла Марсела.

— Найди Варгаса, он будет очень рад, — просопела Соледад.

Некоторое время я не смотрел в ту сторону, где Соледад пыталась пробудить Джерри к жизни. Оттуда доносились шелест рук по коже, поцелуи, потом сладкое чмоканье Соледад и легкие стоны Джерри. потом на свободный участок кровати рядом с нами упал мистер Купер-младший, а сверху, словно орлица на пойманного зайчика, уселась хищная Соледад.

— Как славно мы все устроились! — воскликнула она.

Некоторое время все только тяжело дышали и постанывали. Синди и Джерри лежали рядышком, закрыв глаза и отвернувшись друг от друга. Напротив, мы с Соледад, находясь на втором этаже и будучи активными элементами этой постройки, постоянно переглядывались. Потом мы, совершенно неожиданно испытав друг к другу нежное чувство, обнялись за плечи и как бы одно целое обняли наших партнеров. Те тоже лежали теперь рядышком, обнявшись.

— Знаете, — совершенно здравым голосом произнес Джерри, — атак намного интереснее!

Спустя полминуты после этих слов, тоненько взвизгнула Синди, а за ней намного ниже тоном простонала Соледад. Сразу после этого Соледад приподнялась и села на Джерри верхом, а затем, словно курица на вертеле, повернулась ко мне лицом. Я тоже поднялся, обняв ляжками бедра Синди и был схвачен жадными руками своей безумной «супруги».

— До пояса — я твоя, а ниже — Джерри! — хитренько прищурилась эта фантастическая женщина, для которой никаких условностей и приличий, видимо, не существовало. Позабыв о том, какое чмоканье слышал несколько минут назад, я обвил потный торс Соледад обеими руками и по-вампирски впился ей в губы… Да, в этом что-то было: сидя верхом на одной женщине, целоваться с другой, которая, в свою очередь, сидит верхом на другом мужчине. Странно, но, целуясь с Соледад, я ощущал, будто соединен не е Синди, а с нею. Даже тогда, когда мой взгляд опускался вниз и наблюдал, как ритмично вздрагивают у нее под животом тощенькие и бледные ляжки Джерри, а из пышного куста черных волос, буйно росших на лоне Соледад, высовывается корень всаженного в нее пениса, я не переставал испытывать удовольствие.

Синди и Джерри на своем первом этаже тоже целовались, не замечая ничего противоестественного в той фигуре, которую мы выстроили из четырех наших тел.

Целовались мы очень долго, а когда это надоело, занялись каждый своим партнером. Теперь, правда, Соледад взгромоздила Джерри себе на спину, и он с великим усердием зашлепал животом по ее заднице. Очень скоро обе красавицы начали постанывать, потом завизжали… Наша очередь праздновать тоже наступила скоро, и все четверо остались довольны.

Под душ все пошли вместе, набившись в тесную кабину. Затем захотелось пива, и ледяной «Карлсберг» полился в наши глотки.

— Жизнь великолепна, — заметила Соледад, — если уметь выжать все из нее до последней капелечки!

— По-моему, нас меньше качает, — заявил Джерри.