– Ага, – кивнула простоватаяНастя, – вас в особенности. Сказала: «Она меня всю жизнь ненавидела,только потому, что Женечка дружил с Яшей, я общалась с ведьмой, а теперь нежелаю ее видеть». Простите, Каролина Карловна, не хочу вас обидеть, не мои этослова-то. Я вам их передала лишь по одной причине: не суйтесь к АльбинеФелицатовне, она того, помешалась совсем, еще ударит. Извините ее, сейчас онаотплачет свое, и вы снова задружите.

Хованская ушла в самом скверном расположениидуха. Настя ошибается, Альбина решила порвать всякую связь с Каролиной. Так ивышло, Ожешко не звонила Хованской и не приходила к ней с визитами, вот Павликприбегал часто и засиживался подолгу. Правда, Каролина все же позвонила Альбинелетом, когда подросток и Настя были на даче, и предложила заделать дверь междуквартирами. Так они и поступили, наняли работягу со стройки, и все быстрорешилось.

После этого общение двух женщин и вовсепрекратилось.

Однажды Павлик примчался к Хованской совсем ужпоздно, она открыла дверь и удивилась:

– Вы же с мамой на дачу уехали!

И тут всегда вежливый парнишка, забыв сказать«здравствуйте», выпалил:

– Тетя Кара, я ведь приемный ребенок, да?Только не лгите, сейчас нельзя.

От растерянности Хованская ответила правду:

– Да, тебя взяли на воспитание.

Потом она закрыла рукой рот, но поздно.Павлуша сел на стул в прихожей и горько сказал:

– Так я и знал! Догадывался давно! Но всеже…

– Что произошло? – залепеталаощущавшая себя предательницей Каролина.

Павлуша сгорбился и рассказал о ссоре сАльбиной, потом он всхлипнул и добавил:

– Я сообразил, что у нас в семье что-тоне так.

Мама меня никогда не любила, но.., знаете..,мысль дурацкая была.., ну.., я решил, что папа маме изменил, а потом меняпринес, и стали они вместе сына воспитывать. Отец-то меня любил!

– Любил, – эхом отозваласьКаролина, – совершенно точно. Только, как бы тебе получше объяснить…

– Говорите прямо, – шмыгнул носомПавлик, – я уже взрослый, все пойму.

– У Евгения имелся некий дефект, –нашла наконец необходимые слова Каролина, – у них с Альбиной дети неполучались! Вот они и решили тебя взять.

– Еще Валя и Дима умерли, – вдругсказал Павлик.

Каролина вздрогнула:

– Да.

– А я жив!

– Верно.

– Зачем мама, то есть АльбинаФелицатовна, меня в семью приняла, ведь она детей не любила?

– Папа попросил, ты ему роднее сына был.

– А где меня взяли?

– Не знаю, – живо отозваласьХованская.

Но, видно, она слишком быстро ответила навопрос, потому что Павлик вскочил на ноги.

– Не правда, вам рассказали.

Хованская замотала головой, но Павлик былнастойчив, и в конце концов Каролина Карловна сказала:

– У Ирины Константиновны, мамы Жени, тыее в живых не застал, имелась знакомая акушерка Зинаида, думаю, она устроилаэто дело.

Павлик, не говоря ни слова, рванулся налестницу.

– Ты куда? – попыталась остановитьего Хованская.

Юноша обернулся:

– Альбина Фелицатовна на даче, у меняесть ключи от городской квартиры, пойду в комнате у Ирины Константиновныпороюсь, отец туда никому заходить не разрешал, все вещи его мамы на месте,небось и записная книжка тоже.

– Погоди! – воскликнула Каролина, ноПавлик уже несся по лестнице вниз.

Пожилая дама замерла, затем стала ласковопоглаживать Епифана.

– А дальше? – воскликнула я.

Каролина Карловна пожала плечами:

– Все. Мы больше никогда не встречались.

– Вообще?

– Да.

– Вы не пытались найти юношу?

– Где?

– Ну.., не знаю.

– Вот и я не знала, – отрезалаКаролина. – Альбина со мной не общалась, Настю она выгнала вон.

Если мы сталкивались с Ожешко во дворе, то тастаралась быстрей шмыгнуть мимо, опустит глаза и рысью в подъезд. Иногда,впрочем, мы беседовали, ну типа:

«Добрый день, хорошая погода, до свидания». Нией, ни мне не хотелось никаких отношений. Потом я заболела, долго по клиникаммоталась, спасибо Яше, в свое время он начал фарфор собирать, статуэтки,антиквариат. Я их продала, квартиру на домик выменяла, но это уже неинтересно,важен итог: живу в Изобильном вместе с любимым Епифаном, никого мне, кроменего, не надо, ухаживает за нами соседка, Мария Николаевна, я плачу ей зауслуги. Она, конечно, надеется после моей смерти домик получить, только зря.Ничего ей не оставлю, она животных не любит, случись со мной беда, мигомЕпифана выгонит. Если откровенно, лишь кот меня на земле и держит, иногда лежуночью в кровати и думаю: почему еще к Яше не ушла? А потом как стукнет всердце: Епифану-то всего пять лет, куда ему без хозяйки? На помойку? Ой, беда!

– Павлик не объявлялся, и, где он, вы незнаете? – безнадежно спросила я.

– Именно так, – отрезала КаролинаКарловна, – я очень хорошо к нему относилась, но, видно, Павел решилотрезать прошлое целиком. И не надо на меня смотреть такими глазами! Как,по-вашему, мне его было отыскать? Ходить по улицам и кричать: Павел Закревский,ты где?

Фамилия показалась знакомой. Закревский,Закревский…

– Он же Ожешко, – удивиласья, – Павел Ожешко.

Хованская хмыкнула:

– Нет, конечно! Ожешко была АльбинаФелицатовна, она, выйдя, так сказать, замуж, оставила свою девичью фамилию, аПавлик, естественно, стал, как и Евгений, Закревским!

Внезапно мне стало жарко, так, как будто я поглупости влезла в шубе на банную полку. Павел Закревский, молодоймужчина-стилист, любовник Тины Бурской, а заодно и воздыхатель Жанны. Всевокруг считают, что неудачливая актрисулька отравила свою подругу из ревности,хотела иметь Павлика в единоличном владении. Так вот кто…

– Что-то не так? – насторожиласьКаролина. – Отчего ты сидишь с вытаращенными глазами.

Я тряхнула головой:

– Нет, просто мне пора бежать, огромноеспасибо за помощь.