— Нет, — отрицательно покачал головой Ричард, присаживаясь рядом. Сказать откровенно: ума не приложу. Никто ничего не видел. Единственное, что меня смущает, — это старт нашего транспорта.

— А что так? — насторожился Торненко.

— Я установил примерное время смерти Хакима и Макмиллана. Они умерли в течение того часа, когда стартовала «Элизабет-Сигма».

— Кущин? — недоверчиво вскинул бровь Торненко. — Этот робкий жабоклюв?[9]— Он усмехнулся, покачав головой. — Что-то мне трудно вообразить, как он хладнокровно убивает четверых мужиков выстрелами в лоб.

— Может, и не он. Но корабль улетел и в срок не вернулся. Знаешь, Иван, чем это пахнет?

— Чем?

— Либо к нам вскоре пожалует новый босс, либо мы все сдохнем голодной смертью.

— Фрайг… Ну и перспективку ты рисуешь.

— А у меня было время подумать, — ответил Ричард. — Ко мне каждый день заявлялись по нескольку десятков человек с одними и теми же вопросами.

— Хочешь сказать, что Кущин продался кому-то другому?

— Да. Или не поладил с Хакимом и решил просто сбежать, прихватив единственный корабль.

В этот момент со стороны руин космопорта раздались приглушенные расстоянием одиночные выстрелы.

Торненко встал, отбрасывая в сторону недокуренную сигарету.

— Пойду посмотрю, что там такое, — сказал он. — Будут подходить люди, направляй их ко мне, ладно?

Раймонд кивнул. В этот момент он думал вовсе не о машинах.

* * *

На окраине разрушенных орбитальной бомбардировкой старто-посадочных полей творилось нечто невероятное. Торненко еще издали заметил парящие в воздухе точки и понял, что это патрульные боты. Не желая попадать в поле их зрения, он свернул в руины и подобрался поближе к месту событий, прячась за искрошенными огрызками стеклобетонных стен.

Из проема выбитого окна, расположенного в одном из окраинных зданий бывшего административного комплекса, открывался отличный вид на покрытую воронками рукотворную равнину.

Теперь Иван понял, отчего пришел в такой ужас парень, сообщивший о появлении машин. Непроизвольная дрожь пробежала по спине у Торненко, когда он увидел не менее полусотни видеосканеров и патрульных ботов, парящих в воздухе, словно рой потревоженных ос, а внизу, на исковерканной воронками равнине под прикрытием их неусыпного надзора, застыли четыре БПМ. Иван внимательнее присмотрелся к наземным машинам и заметил, что два тяжелых планетарных танка были оснащены прицепными платформами, на которые неуклюжий робот-погрузчик пытался переместить эндоостов одного из сгоревших в незапамятные времена «Фалангеров».

Две легкие БПМ прикрывали импровизированную погрузочную площадку, нацелив стволы орудий в сторону человеческого поселения.

Торненко такие действия кибернетических механизмов в первый момент попросту сбили с толку: он прекрасно помнил, что три десятка эндоостовов боевых серв-машин торчат тут много лет, по крайней мере, когда Иван появился на Омикроне, они уже представляли собой скопление почерневшего керамлита. Естественно, он не имел ни малейшего понятия, кто и когда уничтожил «Фалангеров»… Торненко, как и другие обитатели колонии, редко захаживал в эти безлюдные соседствующие с лесом места, а к сгоревшим эндоостовам привык относиться чуть ли не как к деталям местного рельефа.

Кому могло прийти в голову, что старые серв-машины внезапно будут востребованы столь необычным образом? Людям они были явно ни к чему, а вот кибернетические обитатели леса вполне могли привести их в порядок и использовать по прямому назначению.

Эта мысль напрашивалась сама собой, стоило вспомнить события полугодичной давности, когда под руководством покойного Макмиллана полсотни колонистов учинили настоящий погром, перехватив управление патрульными машинами, которые охраняли периметр леса.

Не та ли акция явилась первопричиной смерти Зураба и Алана? — вдруг подумал он, глядя, как погрузчик, дико завывая моторами, устанавливает исполинский корпус серв-машины на специально пригнанную платформу. — Что, если мы не уничтожили, а лишь разворошили кибернетическое гнездо? — подумал Иван, развивая собственную мысль, но тут произошло непредвиденное событие, которое надолго отвлекло Торненко от построения логических цепочек.

Как он и просил, Раймонд направил прибывающих людей к космопорту, но, в отличие от Ивана, вооруженные колонисты не стали прятаться в руинах и издали наблюдать за действиями машин, а, завидев рой парящих в воздухе кибернетических устройств, попросту открыли по ним беспорядочный огонь.

У Торненко дух перехватило от внезапного предчувствия непоправимой беды, как только со стороны города послышались звуки беспорядочной стрельбы, и на глазах Ивана добрый десяток видеосенсоров превратился в оранжевые бутоны разрывов.

Нечего было и гадать, какой окажется ответная реакция машин.

Две легкие БПМ резко развернулись и открыли ураганный огонь из спаренных носовых орудий. Выпущенные ими снаряды прошили узкую улицу, по которой двигалась нестройная толпа вооруженных людей, и ослепительные сполохи разрывов покрыли все доступное взгляду пространство…

Иван на секунду зажмурился, а когда поднятая ураганным огнем земля начала опадать, улица уже была пуста, лишь несколько бездыханных тел остались лежать среди курящихся дымом воронок.

Соображая, что делать во внезапно возникшей ситуации, Торненко бросил взгляд на машины и увидел, что планетарные танки разворачивают свои башни в сторону немногочисленных строений, где укрылось от шквального огня большинство колонистов.

Еще секунда, и заговорили тяжелые орудия, отхаркиваясь длинными очередями.

Стены близлежащих построек брызнули осколками; те, что были сложены из пенобетонных блоков, оползали в теснину улицы грудами щебня, поднимая белесые клубы пыли, а более прочные постройки из армированных монолитных блоков раскалывались, распадаясь на уродливые, глыбообразные фрагменты…

…Бешеный ответный огонь машин не прекращался ни на минуту, словно они ждали любого мало-мальски значимого поползновения со стороны людей, чтобы начать планомерное уничтожение города. Превратив в руины окраинные здания, планетарные танки тут же перенесли огонь в глубь поселения, стирая с лица земли кривые, бессистемно отстроенные улочки городка…

Иван не мог ничего сделать, несмотря на неистовое желание прекратить уничтожение городских построек любой ценой… но разум еще не покинул Торненко, — бросаться на тяжелые машины с импульсной винтовкой было равнозначно самоубийству…

* * *

Через полчаса все стихло…

Иван встал, отряхивая едкую бетонную пыль, облако которой накрыло разрушенный город. Его душили злоба и непонимание.