— Так вы могли бы взять Фрейю? Насовсем? — Я не ожидала, что мой вопрос прозвучит так резко.

Следует секундная пауза.

— Я не уверена, что вы меня правильно поняли, — говорит она. — Мы ухаживаем за детьми только как подмена родителей. Чтобы семьи могли взять выходной.

— А есть где-нибудь такое место, куда ее могли бы взять на все время?

— Самое лучшее место для ребенка на все время — это его семья, — назидательно говорит она, как будто читает текст из инструкции.

— Но я мать-одиночка.

— Как и очень многие из наших клиентов. И обычно у них несколько детей, за которыми нужно присматривать.

Я какое-то время беспомощно смотрю на нее. Она смягчается и улыбается мне.

— Но всем время от времени требуется передышка, — говорит она. — Фрейе мог бы быть предоставлен уход у нас на две недели в год.

***

Последняя моя встреча должна состояться на Харли-стрит. Я понятия не имею, как я смогу это себе позволить, но я не могу вынести разлуку с Фрейей без какой-то замены. Мне нужны мои близнецы. Я должна превратить их в реальность.

Я пыталась забеременеть естественным путем, и это обернулось катастрофой.

В итоге я пришла к убеждению, что проблемы Фрейи и мой выкидыш были обусловлены дефектным геном, носителем которого является кто-то из нас с Тобиасом.

Я уговариваю себя, что пришла сюда, потому что у меня нет шанса вернуться к Тобиасу, но на самом деле это из-за того, что я не доверяю природе. На этот раз мне необходимо, чтобы все было регулируемо и находилось под контролем.

Еще одно здание времен Регентства. Еще одна латунная табличка. Я поднимаюсь по ступенькам к внушительным парадным дверям и звоню в частную клинику экстракорпорального оплодотворения — ЭКО.

Пациентки в зале ожидания все женщины: профессионального вида, хорошо одетые, чуть старше того возраста, которого можно было ожидать от матери. Из оправленных в рамочки коллажей со стен на нас взирают тысячи младенцев, зачатых в этой клинике. Мы все сидим под взглядами этих деток в полной, ничем не нарушаемой тишине, какая бывает в библиотеках. Я оглядываюсь по сторонам в поисках доброжелательного лица. Но никто мне в ответ не улыбается.

Я ожидаю со стороны мужчины-консультанта скрытого морального осуждения, в особенности потому, что в заполненном мной формуляре в графе «статус отношений» я указала, что одинокая и без партнера. Но похоже, что ЭКО в большей степени коммерческое мероприятие, чем медицинское.

— Мы можем поставить вас в очередь на донорскую сперму, — говорит он. — Использование другого партнера, разумеется, виртуально исключает любой риск, если состояние вашей дочери было связано с рецессивным геном, присутствовавшим у вас или вашего бывшего мужа. По закону вам необходимо пройти диагностический тест на ВИЧ и гепатит С. Вероятно, было бы неплохо пройти начальное обследование на уровень фолликулостимулирующего гормона — это даст нам информацию, насколько хорошо у вас проходит овуляция. Если позволяет резерв яичников, я предложил бы начать с ВМО — внутриматочного оплодотворения. Мы просто введем сперму вам в матку. Это дешевле и менее инвазивно. Если это не сработает, следующим шагом будет полное оплодотворение in vitro — в пробирке. И, конечно же, если будут какие-то сомнения насчет того, что на ваш выкидыш могло повлиять качество вашей яйцеклетки, мы можем рассмотреть вопрос с донорской яйцеклеткой. — Он смотрит на тонкие золотые часы у себя на руке. — Вы можете сдать анализ крови прямо сейчас. Медсестры дадут вам формуляры для заполнения. Через несколько дней мы вам позвоним и сообщим о результатах.

***

В конце концов я не выдерживаю и звоню Марте. У нее очередная запарка, но она готова сбежать и встретиться со мной в «Шордиче»[102], возле архитектурного бюро, где она работает.

Официантка усаживает меня рядом с двумя молоденькими девушками в модных нарядах. Восьмидесятые возвращаются или, может быть, это просто прихоть молодежи. Девушки едва вышли из подросткового возраста. Возможно, они вместе учились в школе, как мы с Мартой, а теперь впервые вновь встречаются в большом городе.

Так все это и начинается: следят за тем, как они одеты, как выглядят, их переполняет неуверенность в себе и одолевают мелкие проблемы. Затем жизнь крепко бьет их разок-другой, и некоторые из друзей отсеиваются, но некоторые остаются, чтобы пройти через невзгоды вместе. Пока не станут потрепанными, помятыми, в морщинах и шрамах, как физических, так и метафорических. Пока не перестанут притворяться. У меня есть друзья, которых я знаю почти все свои тридцать девять лет, и если я дотяну до восьмидесяти, то, надеюсь, будут у меня друзья, которых я буду знать почти восемьдесят лет.

Появляется Марта и обнимает меня.

— Ты так изящно выглядишь, — говорю я. — У тебя такая челка. Тебе идет.

Помимо новой стрижки, на ней розовое шерстяное платье, черные кожаные ботинки и черная кожаная куртка, как у байкера. Городской прикид.

— Увидеться с тобой здесь — это какой-то фантастический сюрприз, — говорит она. — Ты приехала прошвырнуться по магазинам или что-то еще? Как твоя жизнь?

— Давай сначала ты.

Марта, если того требуют обстоятельства, иногда может быть тактичной.

— Слишком много работы, как обычно, — медленно говорит она. — Видела парочку хороших фильмов. Так пока и не встретила перспективного партнера для совместной жизни. Ходила на пару свиданий, которые казались мне многообещающими, но не повезло. Мужчины вокруг все какие-то… эгоистичные, что ли. Сосредоточенные на себе. В Лондоне слишком много классных женщин, которые крутятся вокруг слишком небольшого количества нормальных мужиков. И это делает их самодовольными. Мужиков, я имею в виду. Честно говоря, послушала сейчас себя и поняла, что жизнь моя могла бы быть и поинтереснее. Теперь твоя очередь.

Я стараюсь поддержать такой же небрежный тон, каким говорила она.

— В общем… мне наконец-то стало ясно, что мы больше не можем держать Фрейю у нас дома. Но Тобиас, похоже, в настоящий момент с этим не согласен. Вот я и приехала сюда, чтобы отдать ее в приют. И провести ЭКО, чтобы у меня были мои близняшки. От другого партнера, понятное дело. Банк спермы.

Марта бросает на меня один из своих пронзительных взглядов.

— Когда я говорила, что хотела более интересной жизни, — говорит она, — я не имела в виду, что она должна быть настолько уж интересной, как твоя. — Она выдерживает секундную паузу. — Анна, ты что, совсем спятила, окончательно и бесповоротно?

— Вовсе нет. Все это — чистая правда. Тобиас не хочет оставлять ее. Поэтому я оставила их обоих. Все это к лучшему, правда. Теперь я в этом просто уверена.

— Ты разыгрываешь меня? Ты бросила своего ребенка?!