Несмотря на внешнюю расслабленность бойцов, Савченко знал: это показное, внешнее, за которым скрываются взведенные боевые пружины, которые мгновенно сработают в случае необходимости.

— Скорцени, остаешься за меня, — объявил Виктор с порога. Верзила со шрамом, в это время лежа на подоконнике и увлеченно рассматривая американский журнал для мужчин, доставшийся диверсантам в виде трофея, вскочил на ноги и, вытянувшись во весь свой баскетбольный рост, гаркнул не хуже кайзеровского фельдфебеля:

— Яволь, герр гауптман!

В глазах бывшего офицера ГРУ ясно читался вопрос: «Куда ты?», но еще с середины тридцатых годов прошлого века в армии его не задавали.

Виктор, пожав руку Скорцени, прошел в торец пирса, где его уже ждал «Зодиак»…

Два подвесных мотора, каждый мощностью в сто лошадей, взревев, едва не перевернули надувную лодку, задрав нос на метр над водой. Но рулевой, опытный малый, быстро усмирил технику, и катер, оставляя за собой густой белый след, стремительно помчался к выходу из гавани. Сидя на корме «Зодиака», Савченко взглянул назад, туда, где оставались его боевые товарищи; кто знает, увидятся ли они снова? Диверсанты, как космонавты, летчики и подводники, люди суеверные, сложность работы накладывает свой отпечаток.

Среди портовых сооружений он вдруг разглядел большую надпись, выведенную кем-то из морпехов красной краской: «Товарищи грузины, учитесь военному делу должным образом. Придем — проверим».

Стрелок не удержался и, толкнув в плечо рулевого, указал на надпись; оба громко рассмеялись.

— Вот черти, уже успели отметиться, — покачал головой матрос.

— Да, не оскудевает талантами земля русская, — согласился с ним Савченко.

«Зодиак» проворно выскочил из бухты в открытое море, и здесь, как на полотне Айвазовского, открылась красота и мощь боевого флота. На фоне изумрудной воды и бирюзового неба, отливающие сталью, стояли громады крейсера, фрегата и пары корветов. Только, в отличие от живописи, эти корабли были живые — реяли стяги, вращались антенны локаторов, на палубах мелькали силуэты матросов. Они жили, они были готовы к любым неожиданностям, на которые богата война…

На корме «Забияки» Виктор разглядел яйцеобразную тушу ударно-транспортного «Ка-29». Вертолет издалека походил на стрекозу, а мельтешащие возле него моряки — на тружеников-муравьев. Картину эту еще больше усиливало разворачивание лопастей ходовых пропеллеров.

Катер, подпрыгивая на небольших волнах, еще приближался к фрегату, когда оттуда спустили трап. Одной рукой поддерживая ремень автомата, другой — лямки, Виктор проворно взбежал на палубу «Забияки» и едва лоб в лоб не столкнулся с командиром корабля, уже поджидавшим его.

— Что за хипеш? К чему такая нервозная спешка? — с ходу выпалил диверсант, стараясь внешне выглядеть невозмутимым.

— Понятия не имею, — честно признался Масягин. — Приказ командующего флотом срочно доставить тебя на Новороссийскую базу. Но, думаю, это не его прихоть. — Капитан первого ранга выразительно посмотрел в безоблачное небо, тем самым давая понять, кто вспомнил о морском диверсанте.

— Ясный-красный, — согласился с Масягиным Стрелок. Командующий Черноморским флотом про него не знал, потому что капитан Савченко ему не подчинялся. — Оружие сдавать?

— На этот счет никаких распоряжений не было, — буднично ответил командир «Забияки», что обозначало — будь такой приказ, разоружили бы и без согласия последнего. — Ладно, Стрелок, иди, грузись, пепелац уже готов к взлету. — Масягин поворотом головы указал на зелено-коричневый вертолет. Офицеры на прощание обменялись рукопожатием.

Бортмеханик указал единственному пассажиру на алюминиевые скамейки вдоль бортов, не упустив возможность схохмить:

— Занимайте места согласно купленным билетам.

Виктор успел примоститься возле иллюминатора, бросив под левый бок рюкзак, а автомат зажав ногами, когда завыл вертолетный двигатель. Через минуту винтокрылая машина, раскачиваясь, как утлая лодочка на стремительной воде, оторвалась от палубы фрегата, стремительно набирая высоту. Резкий подъем вызвал у Виктора прямо детский восторг, как когда-то в парке аттракционов. Впрочем, были в его жизни подъемы и покруче. Несколько лет назад примерно так же неожиданно его вызвали, построили, объявили — и уже через час он с несколькими бойцами сидел в десантной капсуле ракетоносителя, при помощи которого они совершили «космический» прыжок с южного берега Белого моря в прибрежные воды Средиземного. Тогда по прихоти одного богатого идиота могла разразиться большая Ближневосточная война, счет шел на часы.

Теперь война уже шла полным ходом, кавказская война, и Савченко терялся в догадках, что в этой ситуации могут сделать диверсанты.

«Впрочем, видение ситуации из кабинета Генштаба и стрелковой ячейки рядового бойца разные», — вспомнил очередную казарменную мудрость Стрелок. Неизвестность — самое паршивое состояние человеческой натуры. «Что день грядущий мне готовит?»

Офицер, встречавший срочно доставленного морского спецназовца, носил чин капитана второго ранга и числился за управлением морской разведки. За двадцать лет службы он никогда не «ходил» в тыл врага, не резал глотки часовым, не крепил мин к днищам вражеских дредноутов и не воровал документы из штабов супостата. Последние десять лет он даже не упражнялся в тире из своего штатного пистолета. Капитан второго ранга был специалистом в другой сфере: он был исполнительным организатором, за что высоко ценился у начальства.

Встретив Савченко на аэродроме, он протянул ему предписание за подписью генерал-полковника Журавлева. Для бойца отдельного офицерского отряда это был главный документ. Не опускаясь до выяснения банальных подробностей, он спрятал в нагрудный карман кителя сложенный вчетверо листок и коротко приказал:

— Следуйте за мной.

Возле командно-диспетчерской башни их ждал, поблескивая лаком и серебряным хромом, внедорожник «Мерседес» с затемненными стеклами.

Открыв переднюю дверцу, встречающий, не оборачиваясь, скупо бросил:

— Садитесь на заднее сиденье.

Ехали недолго; вскоре, как успел заметить Виктор, джип свернул с федеральной трассы на боковую дорогу, ведущую к дачному поселку.

Населенный пункт для приятного летнего времяпрепровождения оказался элитным. Шлагбаум на въезде КПП с двумя бугаями в камуфляже и травматическими пистолетами в кобурах. Вместо дачных халуп — двух-трехэтажные особняки за глухими заборами, улицы под стать доброй сытой Европе, зеркальной гладкости асфальт и узорная брусчатка на тротуарах.

«Мерседес», мягко шурша шинами, подкатил к массивным воротам, облагороженным кованым железом. Савченко быстрым взглядом отметил установленные на ограде две камеры слежения с поворотными механизмами, обеспечивающими наибольший обзор.

Джипу даже не пришлось притормаживать — ворота автоматически открылись, пропуская автомобиль вовнутрь, затем плавно вновь сошлись.