моста на противоположный берег, Бюргерс позволил себе расслабиться.

По мере того как они выезжали из города, направляясь на юго-восток, блокпостов становилось все больше. Однажды им пришлось вскарабкаться по водосточной трубе в задней части магазина, который был закрыт на весь день, и карабкаться по крышам соседних зданий, чтобы обойти немцев внизу. На другой им пришлось пробираться через сады нескольких больших викторианских вилл на окраине города.

“Я думаю, что с этого момента путь будет свободен, - сказал Бургерс. “Даже немцы не могут перекрыть все дороги в Бельгии.- Он поморщился. - Теперь мне придется угонять машину. Мне это не нравится. Я не хочу лишать достойного гражданина его призового имущества.”

Шафран не стала спорить. Она обязана этому человеку жизнью. Было бы несправедливо критиковать его за излишнюю щепетильность. Они прошли около километра по сельской местности и пришли в деревню с площадью, вокруг которой стояли церковь, кафе, несколько магазинов, дома и мэрия, или ратуша.

В мэрии горел свет. Возле него был припаркован большой "Рено".

- Мэр, должно быть, сегодня допоздна работает, - сказал он. “Вон его машина. Это должно быть его, потому что, смотрите, есть знак, говорящий, что место зарезервировано. Если он мэр, то он, по определению, коллаборационист, потому что вы не можете занимать государственную должность, если вы не были одобрены бошами. Поэтому я не чувствую себя плохо, взяв его машину. Я наношу удар за свободу.”

Шафран похлопала его по спине. - Хорошо сказано! Хочешь, я взломаю эту машину для тебя?”

“Ты можешь это сделать?”

- Я могу.”

- Я впечатлен. Но в этом не будет необходимости. Она не будет заперта. У кого хватит ума взять машину мэра? И, прежде чем ты спросишь, я могу запустить двигатель.”

И действительно, двери открылись без всякого усилия. Бургерс сунул руку под приборную панель, вытащил два провода и соединил их, чтобы замкнуть цепь зажигания.

- Превосходно!- Он просиял. - Поехали отсюда!”

•••

Было еще светло, когда они добрались до фермы, где жили родители Андре, Люк и Жюли Дефорж. Они приняли Шафран без колебаний. Бургерс вскоре уехал. Он планировал проехать большую часть пути до Льежа, оставить машину в нескольких километрах от деревни, откуда она приехала, а затем сесть на автобус до города.

- Завтра я вернусь с Андре, и мы свяжемся с Лондоном. А пока - до свидания!”

Жюли поднялась по лестнице на чердак фермерского дома, неся масляный фонарь, и Шафран передала ей одеяла, простыни и подушки, прежде чем последовать за ней. Она вошла в темное, затхлое помещение, которое казалось хранилищем всякого хлама, накопленного любой семьей. Шафран увидела старую лошадку-качалку, два маленьких, размером с ребенка, деревянных стула и пару детских велосипедов в углу. В другом месте она заметила стопку пустых рамок для картин, вешалку для пальто, ржавые детали старой железной кровати и чайные сундуки, сваленные почти до потолка у дальней стены.

Жюли поставила фонарь на маленький деревянный столик. Шафран предположила, что они будут собирать кровать, которую она заметила. Но вместо этого Жюли прошла через чердак к груде чайных ящиков, уперлась в них руками и толкнула.

К изумлению Шафран, куча плавно покатилась по полу, превратившись в единую массу. Она увидела, что они были расположены в грубой, по-видимому, случайной треугольной форме, как ступенчатая пирамида. Одна его сторона точно соответствовала углу наклона крыши, так что ящики могли скользить до самой боковой стены. В том месте, где они стояли, была дверь.

“Это чудесно! - воскликнула она.

Жюли улыбнулась. - Это сделал старший брат Андре, Генри. Он всегда мог сделать что угодно, этот мальчик. Он нашел сундуки, затем скрутил их вместе и вставил маленькие колесики, такие же, как на дне мебели, внутрь ящиков, где их не было видно. У них с Андре было свое тайное место, где они могли спрятаться от всех.”

Лицо Жюли посуровело, и она сплюнула на пол. - Грязные боши взяли его работать на свои фабрики. Они превратили наших людей в рабов. Они будут преследовать и Андре, как только он закончит учебу. А-а-а . . . что может сделать любой из нас, а? Проходи.”

Она провела Шафран в маленькую комнату, освещенную потолочным окном. - С земли его не видно. Дымоход стоит на пути. А теперь взгляни сюда . . .”

Край коробки торчал поперек дверного проема. Шафран увидела деревянную ручку, обращенную к комнате. Жюли ухватилась за нее, потянула, и коробки покатились по открытому пространству. Затем она закрыла дверь. “Итак . . . теперь мы спрятались.”

На полу лежали четыре матраса, пустой ночной горшок и выброшенная газета. Шафран подняла его и увидела, что она датирована 14 марта 1942 года. На первой полосе была фотография Гитлера, на которой кто-то нарисовал бородавки, рога дьявола и затемненные зубы.

“Вы не первый гость в нашем маленьком отеле, - сказала Жюли. - В прошлом году здесь побывали четверо ваших пилотов. Мы укрывали их, пока не пришло сопротивление, чтобы забрать их. Я думаю, что есть секретный путь в Испанию. Может быть, вы могли бы пойти тем же путем.”

“Да . . .”

- Пойдем со мной, дорогая.- Жюли проделала то же самое с дверью и коробками в обратном порядке. Через несколько секунд они снова оказались на чердаке, и там не было никаких признаков потайной комнаты.

“Пойдем на улицу, - сказала Жюли, спускаясь по лестнице. “Никто нас не увидит . . . и мы сорвем несколько цветов, чтобы сделать вашу комнату менее убогой. Я приготовила запеканку из свинины и яблок для нас с Люком, чтобы мы могли поесть на ужин. Мы можем раздобыть на огороде бобов и картофеля, и их будет более чем достаточно на троих.”

- Пожалуйста, не беспокойтесь из-за меня. Я знаю, как тяжело приходится фермерам, когда немцы требуют все, что вы производите для себя.”

- Тьфу! Жюли презрительно фыркнула, когда они спускались по лестнице на первый этаж дома. - Они похожи на саранчу. Если бы у нас было только то, что они нам позволили, мы бы умерли с голоду. Но мы не так глупы, как они думают. Знаете ли вы, что свиньи и куры - это лесные существа? Итак . . . когда мы узнаем, что боши приедут, мы