Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шафран притворилась, что успокоилась достаточно, чтобы вытереть слезящиеся глаза и нос носовым платком. Она посмотрела на Элиаса, надеясь, что ее лицо выглядит таким же горячим, красным и непривлекательным, как и на ощупь, и сказала: Кажется, это было недалеко от Антверпена ... Я уверен, что это где-то в моем блокноте.”
- Отлично! - скоро мы войдем в Антверпен. Почему бы тебе не пойти туда и не найти свою двоюродную бабушку? .. ”
“Но она меня не ждет.”
- Тогда это будет для нее сюрпризом.- Она будет счастлива, если ты останешься на несколько дней. Вы можете вернуться в Гент, когда почувствуете себя немного лучше. Как это звучит?”
"Как будто вы сказали именно то, на что я надеялась", - подумала Шафран.
Она заколебалась, понимая, что было бы фатально показаться слишком настойчивой, чтобы принять предложение Элиаса. “Я не хочу доставлять ей никаких хлопот.”
-О, не беспокойтесь об этом. Она будет рада услышать все ваши новости из Южной Африки. Может быть, ты расскажешь ей о своей работе на вечеринке. Это произведет на нее впечатление.”
“Ну, если вы уверены . .. ”
"Иди вперед.”
- Благодарю вас, мистер Элиас. Вы добрый, заботливый человек. Я буду работать в два раза больше, когда вернусь, чтобы наверстать упущенное.”
Элиас ободряюще похлопал ее по руке и откинулся на спинку сиденья. Он был измучен эмоциональным потрясением и выбит из колеи смертью Шредера, а теперь испытывал облегчение оттого, что ему не придется мириться с истерикой девушки всю дорогу до Гента.
Когда поезд прибыл в Роттердам, Шафран нашла ближайшую аптеку и купила краску для волос и ножницы. Она вернулась на вокзал и купила билет на первый поезд до Льежа. До отхода поезда оставалось совсем немного времени, поэтому она зашла в кафетерий и купила чашку кофе и то, что рекламировалось как сырный рулет, но оказалось тонким, как бумага, кусочком желтой резины, завернутым в толстую булочку с подозрительным привкусом опилок. Съев его, она наполнила желудок и скоротала время, пока не села в поезд, который отправлялся вовремя.
Было уже чуть больше половины первого.
•••
Когда часы на вокзале показывали половину третьего, поезд из Антверпена прибыл в Льеж. Шафран потребовалось пятнадцать минут, чтобы дойти до кафе "Королевский стандарт". Внутри сидели двое мужчин в синих рабочих комбинезонах и допивали бренди из стаканов, стоявших в углу. Официантка, облокотившись на цинковую стойку бара, читала журнал.
Шафран подошла, поставила чемодан и спросила: "Клод здесь?”
Официантка подняла голову и скептически оглядела вновь прибывшего. “А кто спрашивает?”
- Скажите ему, что это друг Месье Бюргерса. Мы познакомились совсем недавно.”
- Если ты так говоришь.”
Официантка с преувеличенным усилием выпрямилась и исчезла за дверью бара. Не прошло и минуты, как она вернулась.
“Он там, - сказала она, кивнув в сторону открытой двери. - Быстрее!”
Шафран вошла в кабинет за баром, где Клод присматривал за деловой частью заведения.
“Пожалуйста, не сочтите меня грубой, мадемуазель, но я надеялась, что больше никогда вас не увижу. Так ты хочешь увидеть Джина Бургерса?”
“Да.”
“И у тебя неприятности?”
“Да.”
“Какого рода? Я считаю, что имею право знать.”
Шафран не видела смысла лгать. Она была поражена, когда ей удалось сбежать из Гааги. Это был только вопрос времени, когда голландская полиция и их немецкие хозяева выяснят, что произошло, и начнут охоту за ней.
- Офицер СС пытался изнасиловать меня.”
“Но вы здесь, по-видимому, невредимы, так что ему это не удалось.- Клод погладил усы, продолжая рассуждать в том же духе. “И это тебе нужна помощь, а не ему. И что же вы сделали?”
- Я убила его.”
Шафран произнесла эти слова ровным, будничным тоном, и ответ Клода был столь же сдержанным.
- Merde, - проворчал он. “Ну что ж, тогда я вас поздравляю. Я уверен, что мир станет лучше, когда этот ублюдок умрет. Но меня это тоже беспокоит. Я не хочу, чтобы их гнев был направлен на меня или мою семью.”
“Я понимаю. Мне нужно установить контакт с Бургерсои, и тогда я уйду навсегда. Вы можете связаться с ним для меня, пожалуйста?”
- Боюсь, что недостаточно быстро для ваших целей. Но он приедет сегодня днем, как обычно.”
“Он сказал, что приедет около пяти.”
“Совершенно верно.”
- Могу я остаться до тех пор?”
Клод снова погладил усы. “Вы можете остаться до половины шестого. Если он не придет к тому времени, а я имею в виду именно тогда, вы должны уйти. Если немцы объявятся, я буду отрицать, что знаю вас. Я не герой. Если они будут мучить меня, я буду говорить. Или если они угрожают моей семье.- Он пожал плечами. “Ты храбрая девушка. Я восхищаюсь тобой. Но моя жена и дети на первом месте.”
“Я понимаю, - сказала Шафран. “Пока я здесь, Могу ли я воспользоваться ванной комнатой? Я могу быть какое-то время.
“У вас какая-то болезнь желудка?”
Шафран улыбнулась. “Нет. Мне нужно изменить свою внешность.”
- А, понятно . . . Тебе лучше воспользоваться семейной ванной комнатой. Это в нашей квартире, наверху. Следуйте за мной.”
Через несколько минут Шафран стояла перед зеркалом в ванной, обнаженная по пояс, с только что купленными ножницами в руке.. Она отстегнула свои волосы, которые свисали блестящими черными волнами, которые падали ей на плечи и спину. Она провела пальцами по ним и покачала головой, чтобы почувствовать ее гриву на своей голой коже.
- Ну ладно, - сказала она, подняла правую руку, снова посмотрела в зеркало и начала резать.
•••
Вернувшись в Гент, Хендрик Элиас не сразу вернулся ни домой, ни в офис ВНВ. Вместо этого он и пара его ближайших соратников отправились на неторопливый обед. У них были важные партийные вопросы для обсуждения, и он нуждался в крепком напитке после того, как полиция задержала их отъезд более чем на час, после чего Марэ причитала весь путь из Гааги в Антверпен.
“Вот что происходит, когда кто-то позволяет женщинам участвовать в политике”, - сказал один
