Я давал бригадиру ночлег семь месяцев из того срока, что он проработал на этом Острове. Он всегда был со мною очень дружен, поскольку я умел справляться с такой работой, какую мало кто еще мог делать; к тому же я во всем шел ему навстречу.

На Острове были ложбинки, которые всегда заполнялись водой во время дождя. Мне вместе с еще одним человеком пришлось через все эти овражки наводить мосты, а это во многих случаях очень тяжелая работа: строить мосты – не то же самое, что стены домов.

Возвели и пять новых домов. Мы с бригадиром строили их все понемногу, и работы чаще всего нам на двоих более чем хватало. Все время приходилось сбивать деревянную опалубку, потому что дома строились из раствора и гравия, и нужно было, чтобы стенки получались прямые, как ствол ружья.

Прежде чем та стройка завершилась, бригадира отозвали, и на его место приехал новый человек. У того, кто приехал, не было никакого понятия о том, как строить дома, в особенности из гравия. Плохи были дела – и у нового бригадира, и еще у одного, который тоже не знал своего ремесла как следует. Работа застопорилась, и по этой причине их обоих отправили восвояси.

Первого бригадира эта история тоже беспокоила, и он рассудил, какой составить план, чтобы закончить всю работу. Вот что он придумал: он взял меня – человека, который всегда бок о бок с ним дома строил, – и привел к другому бригадиру. Первый бригадир задал мне вопрос, считаю ли я, что смогу закончить остальные дома своими силами, потому как другой их человек совсем не понимал в этой работе.

Вот что я им ответил:

– Кабы я был молодой и интересовался ремеслом, мне бы понадобился всего месяц рядом с тобой, чтобы научиться всему, что ты умеешь, не хуже тебя самого. А теперь, поскольку я уже в годах, мне интересно не учиться ремеслу, а просто прожить свои дни, и все.

– Тут я тебе охотно верю, – сказал бригадир. – А что ты скажешь насчет закончить дома вот с ним?

– Ну, ради тебя постараюсь, – ответил я.

– Спасибо тебе большое, – сказал он. – Я благодарен тебе с тех самых пор, как приехал на этот Остров.

– Но раз уж так случилось, что больше нет на Острове никого, способного делать такую работу, что я могу за нее получить? – спросил я старого бригадира.

– А что тебе нужно помимо того, что тебе заплатят за каждый день работы?

– А разве когда мы вдвоем закончим стоить дома, этот добрый человек не окажет мне предпочтение перед другими и не захочет дать мне новую работу за то, что я так хорошо понимаю в деле?

Прежний бригадир повернулся к другому и сказал ему:

– Всякий раз, как тебе нужен будет только один человек, отдавай работу ему, и пусть делает ее столько времени, сколько нужно, чтоб закончить.

Он пожал мне руку, потому что его уже ждала лодка. Островитяне говорили, что это был лучший человек из всех, что когда-либо здесь распоряжался.

Ну и вот. Со следующего понедельника пошла та же работа, что тянулась уже больше года. Мы с новым бригадиром действовали вместе. Мне занятий хватало, потому что я был одновременно и рабочий, и старшой, и на плечах моих лежали заботы и бригадира, и обычного работника.

Всего там было пять домов. Ни один из них все еще не был закончен, и каждый отдельный дом требовал нашего времени. Одному нужна была труба, а другому – две, для одного дома надо было два щипца, для другого – один. И работа, если стоять да глазеть, не сделается – приходилось понемногу заниматься всем. Я внимательно следил, чтобы выполнять работу, какая мне доставалась, так, чтоб никто не смог посмеяться над трудом человека с Большого Бласкета, который теперь стал бригадиром на новых домах. А ведь некоторые из них по-прежнему не были достроены.

Ну так вот. Оба мы трудились хорошо и замечательно продвигались вперед. Сам я был как бы первый бригадир, а второй бригадир состоял у меня в подчинении. От него требовалось делать только то, что я скажу, зато, когда он увидел, что закончена постройка первого дома, его словно коровой наградили.

Я не получал никакой дополнительной платы относительно той, что все прочие получали за свой труд, но позднее стал брать дополнительную работу, потому как если находилась работа для одного человека, ее всегда получал я. Как раз это мне и обещал старый бригадир. Наконец настал день, когда мы вдвоем закончили все пять домов. И пусть я чувствовал себя вполне хорошо, второму старшому было даже лучше: он тепло пожал мне руку и сказал, что никогда не видел такого мастера, как я.

– Как ты думаешь, – сказал я ему, – та работа, что мы сделали вместе, как-то отличается от прочей?

– Разве что в лучшую сторону.

Теперь мы оба могли спокойно распевать песни: самую трудную часть дела мы одолели и отложили в сторону.

Конечно, много чего еще осталось не завершено, но осталось уже не такое трудное, как построить сами дома.

Во всех пяти домах по-прежнему нужно было залить полы и послать туда плотников и кровельщиков. Часто работы хватало лишь немногим – то двоим, а то наступал такой день, что требовался всего один человек, и человек этот, конечно же, был я.

Когда пришло время заливать пол, мешать раствор взялись четверо. Бригадир решил дать им указание – смешать такое-то количество цемента с таким-то количеством гравия. Только и работники не говорили по-английски, и бригадир ирландским владел не лучше, – трудно им было услышать друг друга. Старшой поэтому рассердился до крайности. Я сидел наверху, под самой кровлей, штукатурил. Вскоре я увидел, как он приближается ко мне на полной скорости.

– Спускайся-ка сюда, – сказал он. – Эти ребята на растворе тупые, как четыре осла!

Я подтянул большую длинную лестницу и спустился. Бригадир объяснил мне, что нужно сделать, и я рассказал остальным, что с чем смешивать.

– Тупее этих четверых я еще не видывал, – сказал он. – Надо мне их отослать отсюда.

– А эти четверо говорят, что если нужно закончить дома, то это тебя следует отсюда убрать и поставить человека, которого они поймут. Тебе покою не дает, что они тебя не понимают, а им очень странно, что ты не понимаешь их.

С тех пор бригадир уже не бушевал, как раньше, поскольку вполне осознал, что часть вины лежит и на нем самом, и на тех, кто послал его работать на Остров, притом что он не понимал языка островитян. И мы, и он продолжили вместе строить, пока работа не была закончена, хотя я по-прежнему полегоньку ворчал на них, чтобы заставить думать о стройке. С этого времени я взял на себя почти все разговоры и получал дополнительную работу каждый день, до самого конца. Но благодарить надо было не этого бригадира, а того, который от нас уехал.

Нам обещали много такого, чего до сих пор не сделали, даже за эти долгие годы, потому что в те времена люди, которые работали на комитет, были совсем не такие, как после. Так или иначе, план нас спас. Он остановил людей с оружием, которые шпионили за нами и искали любую возможность, чтобы содрать с нас последнюю рубашку. Комитет улучшил нашу жизнь, ведь теперь мы могли сеять наше зерно понемногу, когда нам только захочется. Прежде дела обстояли совсем иначе, потому что, если сосед не собирался сеять что-то рядом с тобой, ты сам должен был прекращать сев. Надел у каждого был слишком мал, и его никак нельзя было защитить. Никто больше нас не преследовал, но я опасаюсь, что это не навсегда. Теперь тут не взыскивают никакой ренты или налога – просто потому, наверно, что все в мире смешалось.