Ей возвратили только один из ее кораблей в начале этого лета. Молеон отправил его на север вместе с золотом и извещением о том, что другой корабль затонул в гавани Портсмута в первые дни мая, когда на побережье обрушился сильный шторм, из-за чего воинам короля Ричарда пришлось задержаться в Англии. По пути из Портсмута в Барфлер английский флот сполна испытал на себе ярость стихий, так что один раз даже вынужден был вернуться в гавань, и лишь со второй попытки армии короля удалось высадиться в Нормандии.

В другом послании, подписанном Амо, командором Ордена тамплиеров, сообщалось о том, что Паэн высадился вместе с королем в Барфлере, однако не стал там задерживаться, а отправился защищать интересы короля в каких-то тайных делах, где требовалось умение молчать и искусно владеть мечом. Он поручил Амо передать Джоанне, что надеется на скорое перемирие в Нормандии и, как только оно будет достигнуто, вернется домой.

Прошло уже шесть недель с тех пор, как слухи о мире достигли Уитби, однако о Паэне по-прежнему не было никаких вестей. На корабле, который снова стал ее собственностью, Джоанна отослала шерсть из Гандейла во Фландрию и, когда он вернулся, отправила следующую партию груза в Динан, в надежде на то, что купец Ги сможет поделиться с ней какими-нибудь новостями о Паэне. Однако на борту корабля оказались только деньги — крупная сумма золотом, которую Джоанна с радостью отдала бы за одно-единственное слово, лишь бы оно означало, что Паэн жив.

Некоторые торговцы шерстью на севере сумели добиться процветания, и многие из них благодаря вновь обретенному хрупкому миру получили обратно свои корабли, реквизированные у них королем Ричардом для военных целей. Теперь, когда установилась прекрасная летняя погода, каждый день в устье Эска появлялись все новые и новые суда; одни из них заходили в гавани и бросали там якорь, а другие продолжали свой путь, не приставая к берегу. И на каждый из этих кораблей Джоанна отправляла своих слуг, чтобы узнать последние новости и расспросить гребцов о бретонце по имени Паэн, который должен был присоединиться к отряду Меркадье, чтобы сражаться на стороне короля Ричарда. Однако каждый раз ее посланцы возвращались ни с чем.

В то теплое августовское утро Джоанна смотрела на реку, любуясь галерой, которая как раз повернула свой изящный резной нос к пологому берегу и бросила якорь недалеко от гавани, посреди сверкающего на солнце мелководья.

— Вы совсем ничего не ели, — обратилась к ней Хадвин. Джоанна улыбнулась служанке.

— Я скоро приду. Не могли бы вы…

— Я уже отправила Эдвина к реке, чтобы он переговорил с командой вновь прибывшего судна. Ну что, теперь вы согласны пойти и перекусить?

— Взгляните, Хадвин. У этой галеры на палубе есть навес для лошадей. Там, на борту, могут находиться рыцари, вернувшиеся из Нормандии.

Хадвин мягко коснулась руки Джоанны.

— Эдвин задаст им все вопросы, которые вы ему перечислили. Полагаю, к этому времени он уже успел их выучить наизусть.

— Я что-то его не вижу.

— Эдвин сейчас на пути к гавани. А теперь пойдемте со мной, и пусть ваш бедняжка наконец подкрепится хлебом и сыром. — Джоанна пригладила складки платья над округлившимся животом и улыбнулась Хадвин. — Мы и так прекрасно пообедали вчера вечером благодаря вашему поварскому искусству.

— Перестаньте смотреть на реку и позавтракайте, иначе я отвезу вас в Гандейл и уложу в постель. — Голос Хадвин смягчился. — Пойдемте. Вы сами знаете, что он вернется сразу же, как только представится возможность.

— Знаю. Но этот корабль может оказаться тем самым…

— Если вы будете стоять здесь, голодная и издерганная, это не принесет вам никакой пользы.

Джоанна кивнула и вместе с Хадвин направилась к дому.

— Я видела, как они выводили лошадей из-под навеса на палубе, — заметила она. — Очевидно, капитан корабля намеревается их продать.

— Вам не нужна лошадь, Джоанна. Во всяком случае, не сейчас. Если вы останетесь здесь до святок, роды пройдут легче. Она улыбнулась Хадвин.

— Если вы будете рядом, ребенок не замедлит появиться на свет и не доставит мне особых хлопот в любом из моих домов. Но я все же останусь в Уитби до тех пор, пока он не родится.

Хадвин фыркнула и проследовала за хозяйкой на кухню.

— Вы хотите остаться в Уитби, чтобы и дальше терзать своими вопросами каждого капитана или моряка, попавшегося вам на пути, обрушивая их на него так же быстро и в таком же количестве, как те стрелы, которые королевские лучники выпустили по Ноттингему. Если вы и дальше будете продолжать в том же духе, корабли начнут избегать нашего порта.

Обе женщины уселись за невысоким столом рядом с очагом, на котором готовилась еда. Повернув голову, Джоанна почувствовала сквозняк, проникавший на кухню из другого конца длинного коридора.

— Кто-то открыл заднюю дверь, — сказала она.

— Наверное, это Эдвин.

— Если это Эдвин, попросите его вернуться и передать капитану корабля, что я хочу приобрести самую лучшую лошадь у него на борту.

— Она не продается.

Голос принадлежал не Эдвину. Джоанна обернулась и увидела стоящую в дверях высокую фигуру.

— Капитан не осмелится продать даже нитку шерсти, не посоветовавшись с новой хозяйкой корабля, — произнес Паэн из Рошмарена. — Она весьма упрямая особа и всегда торгуется до последнего — если только у нее нет при себе для обмена расписного седла.

Джоанна вскочила с кресла и очутилась в объятиях мужа прежде, чем Хадвин пришло на ум его предупредить.

— Ты здесь! — воскликнула она. — Ты вернулся ко мне!

— Вернулся, чтобы остаться, — ответил Паэн. — Я исполнил до конца свой долг перед королем и распрощался с Меркадье. Теперь я торговец шерстью — если, конечно, моя жена согласна взять меня в долю.

— Она согласна, — прошептала ему на ухо Джоанна. — И в те долгие ночи, которые ей пришлось провести одной, она пришла к выводу, что любит тебя настолько, что готова поселиться вместе с тобой в Рошмарене.

Паэн улыбнулся и покачал головой.

— Отныне законный хозяин Рошмарена — Ален, и Молеон дал слово жить с ним в мире. Как только клятвы были принесены, я оставил половину своего золота Алену, а остальное взял с собой, чтобы купить новую галеру у Амо. Это мой тебе свадебный подарок, Джоанна.

У Хадвин лопнуло терпение.

— Отпустите же ее! — возмущенно воскликнула она. — Отпустите, не то вашему сыну может стать дурно от вашей глупости.

Паэн перестал кружить Джоанну по комнате и поставил на пол.

— Неужели это правда? Ты ждешь ребенка?

— Да, к святкам у нас появится малыш, — шепнула она. Хадвин с трудом подвинула скамейку:

— Сядьте.

— Я прекрасно себя чувствую, — ответила Джоанна. — Просто прекрасно!