Она отшатнулся, во взгляде мелькнул непритворный испуг.

— Сэр Ричард, как можно такое говорить?.. Разве такое уж преступление для короля — таскать баб, как вы вульгарно говорите, в койку? Кстати, что это, так интересно…

— Простите, — сказал я, — неудачный пример. Берем другое: король затевает бессмысленные войны для захвата чужих территорий, в которых гибнут тысячи людей, страна разорена, уцелевшие объединяются в шайки грабителей…

Она сказала с достоинством:

— Император такое предвидит и пресечет в самом начале. Милый Рич, разве не видите, что такими странными речами подкапываетесь и под себя? Вы теперь тоже легитимный правитель!

— Если сойду с пути истинного, — сказал я твердо, — да постигнет меня кара, как какого-нить сраного Людовика, Карла или вечно пьяного Николашку…

Она не поняла, но очаровательно улыбнулась, уловив момент, когда можно сойти с опасной тропки.

— Милый Ричард, вы удивительно умелый правитель! Я не верю, что так уж заботитесь о черни, но, с другой стороны, когда простолюдины сыты и довольны в своих хлевах, такая страна выдержит натиск любого противника.

— Спасибо, милая Бабетта… Кстати, всегда хотел спросить…

— Ну-ну, дерзайте, я вся ваша! Что угодно…

— Как получилось, — спросил я, — что вы в такой важной роли? Насколько говорит мой опыт, все дипломаты и послы даже мелких королей — самцы…

Она очаровательно надула губы.

— Я уж надеялась, что вы та-а-акое спросите, что я покраснею и застесняюсь вся… А это, гм… Император учел, что политику делают мужчины. Это мужской мир! Мужчина встречает другого мужчину всегда настороженно, зато для женщины сразу исключения… если не считать вас, конечно. Потому мне в таком мире везде легче, чем даже более опытным и знающим мужчинам. Только и всего, сэр Ричард! Разочарованы?

— Нет, — ответил я честно. — Так и предполагал, но не думал, что признаетесь. Вашему императору хвала за дальновидность и смелые решения.

Она напомнила скромно:

— Он и ваш император, кстати. Но это так, к слову. Ой, мне пора по делам, милый Ричард!.. Но все-таки с легитимностью поосторожнее, можно обжечь пальцы…

Она отступила в сторону, очаровательно улыбнулась и ушла в стену, а улыбка еще оставалась в воздухе, словно и Бабетта среднечеширской породы.

Сердце мое заколотилось чаще, я подошел и обозленно пощупал стену. Твердый холодный камень, даже не нагрелся, сволочь. То ли иллюзия, а сама Бабетта в двух шагах хихикает над моим глупым видом, то ли достаточно мощное колдовство, которое не по зубам какому-то там эрцгерцогу.

Во дворе празднично от богато украшенных повозок, кони все с султанами, упряжь блещет серебром, в конюшнях мест нет, у коновязей лошади все под такими роскошными попонами, что глаз не отвести, а гости все прибывают.

Весть о возвращении майордома из почти покоренного Гандерсгейма достигла и самых отдаленных земель королевства. Лорды прибывают на обязательный праздник и торжество, что закончится пиром, танцами в главном зале и на свежем воздухе, состязаниями в стрельбе из лука и гуляниями в королевском саду.

Я появился, когда в расцвеченном флагами и яркими полотнищами материи зале уже гремит музыка, вдоль стен столы с яствами, кто-то уже сидит и жрет, а в центре женщины вышагивают под музыку не чинным строем, а в самом деле танцуют, даже пляшут, это же Сен-Мари, а не строгая Армландия, здесь в ходу вольности и адюльтеры, смеются и хохочут, хотя, конечно, до таких непристойных танцев, каким будет вальс, еще далеко…

Как и положено, я сел в тронное кресло, улыбался милостиво, иногда кивал, иногда позволял себе небрежный дружественный жест, но не слишком, а то сразу нарушится некое равновесие в придворной иерархии.

Кстати, о равновесии, вроде бы и недолго отсутствовал, а новых лиц многовато. Хотя и не моей светлости это дело, но навести справки надо о каждом. При дворе не бывает мелочей.

Танцуют довольно легко и вольно, но женщины своей группой, а мужчины на некотором расстоянии выплясывают перед ними, хорохорясь и показывая, какие у них плечи, морды, и старательно втягивая отвисающие животы.

Барон Альбрехт наклонился к моему уху:

— Ваша светлость, не хотите ли принять участие?

— В чем?

— В веселии, сэр Ричард.

— Дык я веселюсь!

— Я имею в виду, в танцах.

Я посмотрел на чинно танцующих, поморщился.

— Боюсь, мой танец покажется здесь чрезмерно… благочестивым.

Он посмотрел на меня с некоторой странностью во взоре.

— Благочестивым?

— Ну да. Разве не благочестие мы принесли в эту погрязшую в грехах страну?

Он пробормотал:

— Да, конечно. Хотя мой дед как-то говорил, что необязательно самим есть то, что подаешь другим.

— Ваш дед был циник и распутник, — сказал я строго. — Разве не так?

Он взглянул несколько смущенно:

— Вообще-то он кончил плохо, вы правы. Но прожил весело.

— Мы не чернь, — напомнил я, — только она жаждет бездумно веселиться с утра до вечера, а о великом думать не желает и не умеет. Так что эта… веселитесь, барон. Меня не надуете насчет своего танцевания.

Он мрачно усмехнулся.

Среди молодых девушек я заметил одну, раньше не видел при дворе, яркая, хоть и с очень бледным лицом, зато густые черные волосы, перехваченные узкой красной лентой, пурпурные губы, изящной формы нос и рот, красиво и смело вычерченные брови, стройная фигура, полная уверенности и достоинства…

Я тихонько спросил у сэра Жерара:

— Это кто?

Он проследил за моим взглядом, нахмурился.

— Наверное, зря ее сэр Теренц пропустил… Я бы точно закрыл перед такой ворота.

— Почему?

— Это леди Глория Ваттер, — произнес он.

Я сказал сварливо:

— Думаете, я всех баб знаю?

— Вы даже слуг помните по именам, — ответил он хмуро.

— Так то слуги, от них польза.

— Леди Ваттер, — сказал он тихонько, — из четырех дочерей графа Финлэйна Дугласа была самой умной, всех видела насквозь и не упускала случая это показать. Из-за ее высокомерия и язвительности ее старались избегать, чтобы не стать мишенью острых насмешек. Однажды расчихалась, но никто не пожелал ей здоровья…

Я спросил тупенько:

— Невежливо, но… что тут такого?

Он посмотрел на меня с жалостью.

— Ваша светлость, у нас, как и везде, если девушке на три чиха не сказать хотя бы раз «Будь здорова!», то ее берет в жены злой гном из племени леприконов.