– Слишком броско для тех, кто навещает меня, – пробурчал под нос магнат. Он слегка приподнялся из кресла в кабинете, чтобы выглянуть в окно.

Он никого не ждет. Иначе Готлиб бы предупредил. Так уж было заведено, что люди его круга не приезжали без приглашения, а когда получали таковое, прибывали на больших черных «кадиллаках» или «мерседесах», которые не создавали вокруг столько шума и уж тем более не поднимали пыль под окнами ранчо. Солидные деньги не любят показухи, однако владельцу кабриолета, судя по всему, было наплевать на условности.

Из-за чуть отодвинутой шторы Кристоф разглядел посетителя, который явился к нему с такой помпой. Ине поверил своим глазам. Из машины тяжело вынес свое тело его старый приятель Анри Белонер собственной персоной. У Кристофа разом заломили суставы от дурного предчувствия. Чего бы вдруг старик притащился сюда за тысячи миль? Да еще без предупреждения. За исключением давнего французского партнера Белонера и, пожалуй, амстердамского банкира Райнера, с кем он тоже сотрудничал уже несколько десятилетий, у Мигана не осталось друзей. Если в их возрасте кого-то еще можно считать другом – ни встреч, ни старческих перезвонов между ними давно не было. Так что же случилось?!

С явной неохотой, заранее предчувствуя, что ему надолго придется оторваться от партии в бридж на мониторе, Миган нажал кнопку пульта, чтобы открыть входную дверь. Затем, превозмогая боль в суставах, стал спускаться, дабы встретить гостя.

Тот довольно холодно приветствовал хозяина ранчо. Белонер заранее решил не прятать своего недовольства и не собирался оправдываться, что, мол, без приглашения. Впрочем, тут француз явно просчитался, так как за свою полную неожиданных поворотов жизнь Мигану приходилось иметь дело с людьми разными, и он давно научился владеть собой.

– Извини, что без церемоний, – сказал Белонер. – Нам надо срочно поговорить!

Боже! Как он изменился? Куда испарился его французский шик, которым Анри так гордился? Во всем облике нежданного гостя не осталось и намека на былую любезность и обходительность.

«Неужели и я стал таким? – грустно подумал Миган. – Только не вижу себя со стороны». Жестом доброжелательного хозяина он предложил Белонеру последовать за ним.

– Я уже догадался, что тебе, дружище, надо срочно поговорить. Но не здесь же, в холле? – произнес Миган своим знаменитым скрипучим голосом, как у великого Марлона Брандо из фильма «Крестный отец». – И для того чтобы поговорить со мной, ты примчался сюда из Парижа? Или Марселя? Непостижимо. Есть же телефон, в конце концов. Я на такие подвиги уже не способен.

В принципе, он никогда не обманывался в отношении Белонера, хорошо изучив французов. Их показная обходительность являлась скорее следствием артистической натуры, чем естественной доброжелательности и воспитания. В этом они давно перещеголяли итальяшек, которые не раз доказывали, что более жестоки и способны не щадить не только чужих, но и самих себя. Однако бог с ними. И с теми, и другими.

– Мне необходимы объяснения! – нервно объявил Анри, продолжая подниматься по ступенькам. – Надеюсь, у тебя в кабинете нет записывающих устройств?

Миган посмотрел на него чуть насмешливо. Он никак не мог догадаться, что могло так взволновать француза, но не собирался отбирать у него инициативу, решив отвечать лишь на наводящие вопросы.

– Ты появился столь неожиданно… – он удержался, чтобы не добавить: «бесцеремонно», – что я, к сожалению, лишен возможности уверить тебя, будто принял исключительные меры безопасности. Обычно мне доводилось объясняться в несколько иной ситуации. Так что не обессудь… – Кристоф явно ерничал.

– Возможно, я не совсем точно выразился, – неохотно сбавил напор Белонер, увидев, что не удалось этого древнего американского бульдога вывести из себя. Зачем он только на старости лет с ним связался?!

– Оставим это, приятель, – равнодушно заметил Миган, зевнув. – Я к твоим услугам. Только потрудись уточнить, каких объяснений ты от меня ждешь?

– По поводу той истории, в которую ты меня вовлек. И Райнера тоже!

При упоминании имени Райнера хозяин ранчо напрягся. Тот, по мнению Кристофа, был гораздо более серьезной фигурой в их компании.

– Уточни, пожалуйста, о чем речь, – произнес Миган весьма доброжелательно. – Ты же знаешь, у меня бизнес по всему миру.

– И это говоришь мне ты? После того как я вложил в дело десятки миллионов долларов?! И меня теперь обвиняют, что я чуть ли не связался с террористами. А деньги пошли черт знает на что. И, заметь, ни цента дохода! – В нескрываемом гневе француз даже топнул ногой по ковру.

– Не топай на меня тут ножкой. – Миган все еще не понимал, что стряслось. Между тем француз решительно продолжал:

– Прежде всего их всех надо убрать, уничтожить. Пока не поздно.

– Кого «всех»? Анри, ты в своем уме?

– Прежде всего этого выскочку, твоего курьера Дэна Коммту. Как только его земля носит?! И эту сволочь, твоего советника Готлиба. Это ведь именно его ты посылал ко мне и Райнеру с уговорами?

Наконец, до Мигана стало доходить. Он даже живо вообразил, что если сейчас в кабинет ввалится Готлиб, то француз станет его душить. Не дай бог ему узнать, что Миль здесь.

– Я никого никуда не посылал, – на всякий случай заверил гостя магнат. – На меня прямо или косвенно работают сотни людей, но это не значит, что я за них в ответе. Тот же Коммту… За что его устранять?

– За то, что он все знает. И про тебя. И теперь про меня… Что ты с помощью наших денег нанимал террористов, крушил отели, вызывал цунами, вырубал Интернет. Да мало ли что еще?!

Миган молчал. Он наконец начал соображать, что произошло. И совершенно неожиданно для самого себя осознал, что этот богатенький французик, свалившийся на его ранчо, словно озвучивает его собственные мысли.

Дэн Коммту действительно был информирован о многих грехах Мигана. Правда, никогда никакой суд не мог бы квалифицировать как преступление перед обществом разъезды по миру личного курьера магната. Частные финансовые махинации – еще куда ни шло… Но те поручения, которые Миган давал этому светскому бандиту Шарифу Омеру… И после чего между ними пробежала черная кошка?! И Дэн Коммту был отлично об этом осведомлен…

– Дэн действительно прекрасно подходит для этой работы. У людей с таким родом занятий, как ты понимаешь, старина Анри, нет ангельских крылышек. Чем он тебе так досадил? – рассеянно, будто продолжая диалог, в том числе и с самим собой, спросил гостя Миган.

– Он меня шантажировал. И Райнера тоже! – неожиданно успокаиваясь, ответил Белонер. – Именно он открыл мне глаза на то, во что я ввязался, пойдя на поводу у твоего мерзкого Готлиба. За ним стоял не кто иной, как ты, Кристоф. Помнишь «компьютерные игры»? Миллиардные долларовые дожди, которые ты сулил нам?

– Не я, а, видимо, Готлиб. Ты же знаешь, Анри, что деньги как таковые меня давно не интересуют. Мне подавай идеи, – с гордостью заметил Миган, на ходу импровизируя. – Это ты, как видно, купился на деньги, которые, как я теперь догадываюсь, по личной инициативе посулил тебе старина Готлиб. И что, ты его финансировал?