– Вы уж извините, – подняв стакан, обратился он к Арчибальду Степановичу, – но хрусталь пока не получается.

– Ничего, – заверил Худрогина Виктор Всеволодович, – скоро мы у вас тут все отладим.

– Мы подогнали несколько кракнутых программ под платформу «Град-22», на которой всем нам приходится жить, – объяснил Дима. – Не сказать, чтобы очень уж здорово получилось, но, в общем, жить можно.

– Сам по себе «Град» вообще не работает, – добавил Виктор Всеволодович. – Максимум, на что способна эта платформа, – обеспечивать жилье водой, светом и теплом. И то по настроению.

– Вы ведь тоже здесь за пиратство? – спросила «просто Света».

Худрогин молча кивнул.

– На чем попались? – поинтересовался Дима.

– Программное обеспечение, – ответил Худрогин. – Обновление «Сёдзи – пятнадцать-ноль-пять».

Дима завистливо свистнул, протяжно и грустно.

– Где, если не секрет, достали?

– Взломал выставочный образец с ограничением по числу запусков.

– «Сёдзи» взломали? – недоверчиво посмотрел на Худрогина Виктор Всеволодович.

Арчибальд Степанович молча кивнул.

– За такое нужно выпить, – потянулся за бутылкой Виктор Всеволодович. – Непременно!

– Эх, – с тоской вздохнула Света, – была бы у нас такая программа…

Ничего не говоря, Худрогин взял пульт, что вручил ему Дима, и, подцепив ногтем, снял с него крышку. Затем Арчибальд Степанович достал из кармана персональный элнот, подсоединил к нему пульт, взял световое перо и стал заполнять дисплей элнота формулами.

Гости, заинтригованные, следили за каждым его действием.

Закончив писать, Худрогин набрал комбинацию кодов на пульте дома и нажал кнопку «выполнить».

Будто молния пролетела по комнате! Под взметнувшимся высоко вверх потолком вспыхнул яркий свет. Стены разлетелись в стороны. Пластиковый пол превратился в дубовый паркет. Сверкнули радужными бликами окна. Венские стулья обернулись креслами. Стол оказался накрыт льняной скатертью и украшен двумя трехсвечными канделябрами. Выбор вин и закусок обновился и сделался богаче: вместо колбаски – ветчинка, вместо селедочки – севрюжка. А каждый гость получил полный столовый прибор и хрустальный бокал.

– Да-а, – медленно, с уважением протянул Дима.

– Вот это я понимаю! – с чувством выдохнул Виктор Всеволодович. —«Сёдзи – пятнадцать-ноль-пять»?

Худрогин молча кивнул.

– Как же вам удалось сохранить это чудо?

– Судебный исполнитель был уверен, что я загнал пиратское обновление в основной системный блок дома. А я хранил его на подключенном к дому элноте. Боялся, как бы вся система не полетела после закачки пиратской продукции.

Виктор Всеволодович взял в руку бокал, повертел его, взвесил, посмотрел сквозь стекло на свет.

– Похоже на настоящий хрусталь, – сказал он.

– Вас это удивляет?

– Я не думал, что платформа «Град-22» совместима с программным обеспечением «Сёдзи».

– А с чем же она еще должна быть совместима? – сделал удивленное лицо Арчибальд Степанович.

– Но это же отечественная разработка… К тому же – конверсия…

Виктор Всеволодович недоуменно пожал плечами, поставил бокал на стол и щелкнул по краю ногтем. Бокал тонко запел.

– «Град» – это основательно изуродованный вариант «Сёдзи». Посмотрите, – Худрогин протянул Виктору Всеволодовичу элнот с выведенными на экран графиками соответствия. – Поработав, к нашей платформе вполне можно приспособить последний вариант обновленного программного обеспечения для «Сёдзи».

– Быстро вы просекли, – уважительно заметил Дима.

– Это моя работа, – ответил Арчибальд Степанович. И, заметив вопросительный взгляд Светы, добавил: – Я эксперт по лицензированию.

– Так что же это получается, – Виктор Всеволодович многозначительно постучал пальцами по столу, – куда ни глянь, за что ни возьмись – всюду пиратская продукция?

– А что бы мы делали без пиратов?

– Жили бы в каменном веке!

– Пили бы только воду!

Арчибальд Степанович улыбнулся, с хлопком откупорил еще одну бутылку шампанского и разлил шипящий, пенящийся напиток по бокалам.

– Постойте! – поднял руку Виктор Всеволодович. – Но если это действительно так, то почему мы здесь?

– А тебе здесь что, плохо? – удивился Дима.

– Нет, – тряхнул головой Виктор Всеволодович. – Но все же? Пираты мы или кто?

– Да, – согласилась с ним Света. – Хотелось бы знать – почему мы здесь?

– Потому что тот, кто сидит там, – Арчибальд Степанович взглядом указал на потолок, – раньше нас поднял свой «Веселый Роджер».

Идею рассказа подарил автору Геннадий Прашкевич.

За что ему сто раз спасибо!

Валит снег.

Валит и валит.

Нет на него никакой управы.

Да как еще валит!

Так что за снежной пеленой не видно ни сосен, морозом посеребренных до самых кончиков иголок, ни белых сугробов по сторонам от железнодорожного полотна, ни самой дороги.

Зима в России – больше чем зима. В Москве – стихийное бедствие. Ну а ежели дело происходит не где-то там в столице, а в самой Сибири, вдали от больших городов и районных центров, тут разговор особый. Тут зима в своих правах. И никто с ней особенно не спорит. Накладно, да и смысла нет.

Слепит снег глаза. В двух шагах ничего не видно. Кажется, провалился мир в белую пустоту и не осталось в нем ничего, кроме белого снега и мороза, который и не трескучий вовсе, а онемевший. И если вслушиваться в него долго-долго, то начинаешь думать: а может, и не врал вовсе барон про замерзшие звуки?

Но вдруг – у-у-у-у! – разрывает морозное безмолвие далекий гудок локомотива. Это он заранее возвещает о своем прибытии тех, кто ждет его на затерянном в тайге полустанке.

Хотя, собственно, и полустанка никакого нет. Был когда-то, да сгинул в небытие. То ли за ненадобностью, то ли из-за отсутствия бюджетных средств, успешно разворованных по дороге из Москвы. Путь-то ведь не близкий. Так что остались от полустанка только вывеска с названием – «Дикое» да будка обходчика с заколоченными дверью и окнами. И поезда здесь уже не останавливаются.

Кроме одного.

Жители расположенной неподалеку деревушки – меньше десяти дворов осталось – называют поезд сей не по номеру, и не по месту назначения, и даже не фирменным именем – «Амур» там или «Байкал», – а уважительно – «Литерный». Что слово сие мудреное означает, никто в деревне не знает. Но зато как звучит – «Литерный»! Красиво и многозначительно. И никто даже слушать не желает старого диссидента деда Матвея, того, что на последних выборах агитировал односельчан за нынешнего президента не голосовать, который знай себе твердит, что поезд называется «Лидерный», от слова «лидер». «Литерный» ведь куда лучше звучит. Представительнее.