— Так это ведь только в случае, если компания обратится с претензиями и того потребует! Но мы же все хотим нашу фирму спасти. С какой же стати нам претензии предъявлять? И к тому же, господин Ниикава, если все здесь собравшиеся будут действовать заодно, больше никто и знать ни о чем не будет.

— Нет, я не согласен. Я заведую плановым сектором. Мне и придется отвечать за двойную бухгалтерию. Я, знаете ли, в моем возрасте садиться в тюрьму не собираюсь.

— Никто и не собирается на вас одного возлагать всю ответственность.

— Нет уж, увольте.

— Значит, вы, господин Ниикава, в такое время один хотите остаться пай-мальчиком и ни в чем не запачкаться? — громогласно вопросил Асаяма.

— Не согласен, и все тут! Кто бы тут что ни говорил, а я, как заведующий плановым сектором, представлять начальству заведомо ложный отчет не согласен. Так и знайте! Я всю жизнь в этой сфере проработал. Через наш сектор вся бухгалтерия фирмы проходит. Предложить работнику бухгалтерии представить фальшивый отчет… Да для него это смерти подобно! — Голос Ниикавы дрогнул, качнулась седая шевелюра на склоненной голове. — Вы же знаете, господа, я по натуре трус — просто до смешного всего боюсь. Сорок лет вот так и проработал. Ничего хорошего я, видать, не добился, — похоже, лишь неприятности людям причинил. Только ни в прежних местах, где я служил, ни в нашей компании никогда я не подавал дутые бухгалтерские отчеты. Если я сейчас такой дутый отчет должен буду представить начальству, можно считать, что вся моя жизнь прожита напрасно.

В комнате снова повисло угрюмое безмолвие.

Время тянулось бесконечно долго, хотя в действительности прошла, может быть, всего одна минута.

Ниикава встал и собрался уходить:

— Не обессудьте, господа, но тут я вам не товарищ. Простите великодушно. Обещаю никому ни о чем не рассказывать. И в дальнейшем я намерен, насколько смогу уследить, представлять только правдивые отчеты. Разрешите откланяться.

Не дожидаясь отклика, он открыл дверь и вышел из комнаты.

— Хочет уйти от ответственности, — прокомментировал Конно.

— Плохо дело, — заметил Асаяма, взглянув на Кодзиму.

На лицах всех присутствующих читалась озабоченность.

— Ничего страшного, — тихо сказал Кодзима. — Я сам достаточно долго работал в банке, так что могу понять чувства, которые испытывает начальник планового сектора. Своими действиями господин Ниикава показал, что фактически он наш союзник.

— Вы так думаете? — недоверчиво переспросил Мацуо. — Но ведь он сказал, что будет и впредь представлять правдивые отчеты.

— Я полагаю, он просто дал нам понять, что все исправления в расчеты должны быть внесены до того, как бумаги попадут в бухгалтерию. Так, мне кажется, и в самом деле будет лучше.

— Вон оно что!

На худощавом лисьем лице Мацуо отразилась глубокая задумчивость.

— Ничего страшного, — еще раз повторил Кодзима. — Кстати, господа, я бы хотел, чтобы вы разобрались еще в одном вопросе. Речь идет об управляющем Итимуре.

Все выжидательно посмотрели на Кодзиму. Никто не остался равнодушным: у каждого в душе имя Итимуры, который так долго всеми ими руководил, вызывало положительные или отрицательные эмоции.

— Видите ли, если управляющий Итимура подаст в отставку, президент Исикари, конечно, сразу догадается, что в фирме случилось что-то серьезное. В этом случае наш план — ничего не сообщать начальству — с треском провалится. Поэтому я предлагаю обратиться к господину Итимуре с просьбой, чтобы он из фирмы не уходил.

— Но ведь это он довел фирму до такого состояния!

— Кто же за все это ответит?! — возмущенно возражали наперебой Асаяма и Конно.

— Это верно, управляющий Итимура должен нести ответственность за все неудачи в прошлом. Но именно поэтому он должен остаться в компании, пока ситуация как-то не разрешится. Не станем же мы все вместе с Итимурой совершать коллективное самоубийство!

— Оно, конечно, так, — неохотно согласились Асаяма и Конно.

На том собрание было окончено.

* * *

В коридоре Мацуо догнал Кодзиму, спешившего к своему рабочему месту, и прошептал на ухо:

— Вы, господин Кодзима, незаурядный человек. Я думал, вы просто сухой рационалист, а теперь вижу, что в вас есть человеческие чувства, душевное тепло.

— Это вы о чем?

— Здорово вы все подали. Просто снимаю шляпу. И управляющему Итимуре с вами повезло!

Провожая взором обогнавшего его Мацуо, Кодзима почувствовал, что тот слишком обольщается на его счет. Вот и Одагири, один из лидеров фракции Итимуры в фирме, тоже прошел мимо с довольной улыбкой.

«Ну теперь осталось убедить самого Итимуру», — подумал Кодзима, усаживаясь в кресло за рабочим столом. Он порядком устал, но медлить с этим делом не следовало. Нужно было заставить Итимуру забрать заявление об уходе, прежде чем слухи о его отставке достигнут ушей Эйтаро Исикари.

Поначалу Итимура на все попытки его отговорить отвечал решительным отказом, но в конце концов согласился отложить подачу заявления об уходе на некоторое время.

Обновленная фирма «Исиэй-стор» под руководством Кодзимы вышла на старт.

Боулинг был в моде. В Савабэ открылся уже третий центр боулинга, но все равно по вечерам и в выходные надо было долго дожидаться в очереди. Тем, что сектор развития «Исиэй-стор» по случаю назначения нового начальства смог провести дружеский вечер в форме турнира по боулингу, все были обязаны менеджеру Котаро Коде, который с давних времен поддерживал приятельские отношения с хозяином центра.

Увлечение Коды боулингом как раз достигло пика. Он конечно же был с ног до головы одет в фирменную спортивную форму и имел в заведении свой именной шар. Сегодня расклад получался удачный. Сначала он с двух бросков сшиб все десять кеглей, а затем еще пять раз подряд сбивал весь ряд.

На соседней дорожке Мотоко Куроба бурно выражала свой восторг по случаю третьего страйка, сшибая весь ряд, так что на нее уже начали оборачиваться. Когда так же она провела четвертый бросок, вокруг уже собралось несколько болельщиков, не имеющих отношения к «Исиэй-стор», а пятый страйк был встречен громкими криками одобрения.

— Да что ж такое?! Какой же это дружеский вечер? Веселятся каждый сам по себе, — проворчал Дзюнъя Кито, которого десять дней назад перевели из сектора развития и назначили начальником сектора одежды, что, собственно, и должны были праздновать в этот вечер.

Он тоже покатил свой шар, но без особого успеха. Пущенный с шумного подхода шар тяжело шлепнулся на дорожку, подскочил и укатился далеко влево, исчезнув в боковой канавке.