Окинул её обнажённое тело внимательным взором и на всякий случай проверил состояние внутренних органов. На первый взгляд всё было в порядке, даже переохлаждения не было из-за лежания на железе, однако яичники и её маточные трубы были всё ещё серьёзно повреждены. Во всяком случае осталась от них едва ли треть живой массы, да и та потеряла форму словно состарившись… Кто бы ни лечил мою мать, справиться с этим недугом они не сумели.

— А ведь она говорила, что детей иметь не может давно… — пробормотав это себе под нос, усилием воли привёл состояние её половых органов в полное соответствие с генетикой, затратив на это почти четверть резерва. Создавать плоть из ничего всегда было затратно по высшим энергиям! — Даже если потеряю место главы компании после «воскрешения» Альбины — оно того стоило. Сам-то я теперь справлюсь и в одиночку, без её поддержки, а за хорошее отношение этой женщины мне отплатить больше нечем.

Подхватив на руки её стройное тело, ставшее для меня нынешнего уже не таким неподъёмным, спрыгнул с подтопленной платформы в искусственный прудик. К берегу пришлось идти уже по пояс в воде. Благо та была не такой уж холодной!

Оставлять здесь Альбину было бы совсем неэтично. Да и стол был, чего уж, жутко холодным! Того и гляди в итоге застудится баба.

Жаровни, конечно, спасали, но ненадолго…

На берегу нас уже ждала та самая парочка «всадников», уже намеревавшаяся слезать со своих стрёмных «лошадей». Люди, запряжённые в конскую сбрую, выглядели измождёнными, с кровавыми подтёками не только на руках и ногах, но и во рту, куда была вставлена узда, совершенно не предназначенная для человеческой челюсти.

Положив Альбину на мягкую травку, я ненадолго задумался, что же делать с местными пленными. С одной стороны, свидетели мне были ни к чему. С другой же, уподобляться местным отморозкам и убивать всех без разбору также казалось излишним. Тем более что Альбина точно не одобрила бы мою тотальную зачистку ради её спасения.

Я уже кое-что понял о её характере, и знал, что человеколюбие было в этой женщине не последней чертой. Ну и сам я старался не перегибать…

— Так и быть, проведу отсев, — вздохнув, начал сдёргивать с одного из всадников белую тогу с редкими пятнами крови, чтобы прикрыть тело моей пусть и формальной, но единственной матери. Как ни странно, но родных из прошлых жизней и я не помнил совсем. Знал, что они были, но кто, откуда и как звали — увы… Я даже не помнил, как выглядели родители тех людей, чьи души стали частью меня! Так что Альбина со всех сторон была в жизни «Азраила — пешки богов» единственной матерью, пусть и чисто формально. Даже с точки зрения генетики она была для меня скорее дочерью, чем матерью — такой вот странный выверт судьбы.

Со всадниками и другими садистами было всё ясно заранее — только жестокая кровавая смерть без исключений. А вот их жертвы могли ещё остаться в живых. С первым, как ни странно, не повезло. Его аура изобиловала следами жестокости и чужой боли, так что умер он быстро и безболезненно. Вторая лошадка была чуть почище, но тоже наделала много плохого другим разумным, так что последовала туда же без каких-либо сомнений с моей стороны. Лёгкая смерть была для них уже достаточным послаблением!

Души их привычно были взяты в оборот, выжаты досуха, пополнив мой опустевший запас, и отправлены обратно создателю, на его энергетический план.

Пусть сам с этим говном разбирается.

А вот с наездниками хотелось расправиться как-то по-особенному, креативненько…

— Хмм… — прищурившись, оценил полянку рядом с нашим прудиком и растущие вокруг молодые берёзки, — А что, можно попробовать.

Удивившись своей собственной кровожадности, вывел из стазиса парочку мразей перед собой, сразу начав готовить их казнь.

— А⁈ Что за?… Эй! Ты какого хера отвязался, а⁈ Кто посмел? Кто выпустил⁈ Я купил ваши туши на эти два часа! — естественно, один из них сразу стал громко возмущаться, угрожающе наступая на меня.

— Оё-ёй, а где твоя тога, лапусик? Солнышко, ты же совсем голый, ха-ха-ха! — вторил его компаньон… ка? Хотя нет, судя по рукам и горлу, это был очередной оборотень, притворяющийся женщиной. Несмотря на длинный хер под тогой, сиськи были в наличии, если судить по геометрии фигуры.

Я же в полемику вступать не собирался в принципе. Так что неудивительно, что не успели они и шагу ступить, как молодые берёзки, что стояли вокруг, с проворностью хищника бросились в атаку, оплетая молодыми ветвями их ноги.

— Кья! Что за чёрт⁈ Спасите! Убиваю-ют! — транс в тоге верещал словно резаный, размахивая руками, покуда четырёхметровая берёзка, чей ствол был толщиной чуть больше моего предплечья, не подняла его на самый верх. А там его осмысленные слова моментально сменились диким воем, в силу проникновения в его задний проход вершины берёзы и части её веток. Быстро насадив на себя жертву, берёзка начала остервенело рвать его тело изнутри, выталкивая ветки из разных частей его организма одну за одной. Не прошло и минуты, как школьный учитель, садист и просто любитель собачьих членов в своём заднем проходе, оказался нанизан на дерево словно осиное гнездо. Ветви без листьев торчали теперь отовсюду: изо рта, из глазниц, из ушей, и даже прошли через спину, брюхо и грудь.

Композиция вышла, стоило признать, угрожающая!

К слову, учителем это существо работало в том же учреждении, где прошлому хозяину моего тела промыли мозги на тему транс-перехода. И да, меня он узнал, чему не особо удивился. Как и узнал Альбину, предвкушая, как будет нас пытать раскалённым железом… Ублюдок, сука!

Второй, у которого я тогу упёр, был также надет на соседнее дерево, только с другого конца. Проникнув через его ротовое отверстие, дерево живописно вышло из его задницы, живота и других частей тела, порвав все внутренние органы напрочь. Чем дополнило и разнообразило предыдущую композицию.

Жалеть это существо мне тоже ничуть не хотелось. Отпрыск влиятельной семьи, сорок лет. Любитель маленьких девочек и связанных женщин. Наклонности к садизму, жестокости и медицинскому каннибализму в комплекте. Кто вообще в здравом уме будет есть яички подростков, проходящих половое созревание, ради повышения своей потенции⁈ Только полный псих с больной головой.

А ведь такие средства, судя по воспоминаниям приговорённого, во многих городах продают почти официально и даже иногда в сыром виде! Как и женские части тел. Мерзость какая…

Что-то большее из этих голов вытаскивать вообще не хотелось — мне и того, что успел узнать,