Сам Джон идеально вписался в новую компанию. Я вообще заметила, что Тёрнер в любой обстановке смотрится гармонично и достойно.

Несмотря на то, что кентавры мощны и высоченны, инквизитор рядом с ними не выглядел хилым и жалким человечишкой. Он держался прямо и гордо, вёл непринуждённую светскую беседу с представителями другой расы уважительно.

Для меня и Тёрнера кентавры предоставили свой транспорт — обыкновенных коней.

Но так как я совсем даже не наездница и на лошади ни разу не сидела, Тёрнеру пришлось посадить меня перед собой.

Вороной конь, на котором мы не спеша ехали, выглядел не менее устрашающе, чем сами кентавры. Мне всё время казалось, что эта зверюга сейчас что-нибудь выкинет из разряда сбросить наездников на землю и поскакать по ним своими мощными копытами.

Но нет, конь вёл себя прилично. Правда, мне всё равно было страшно. А вот Джон чувствовал себя уверенно, управляя огромной махиной, словно он родился в седле.

Но мои страхи не помешали мне полюбоваться местной природой.

И знаете, что? Природа этого мира была так похожа на матушку Сибирь…

Мне так знакомы были стройные сосны, берёзы.

Я уже поняла, что с одного взгляда влюбилась в этот мир, так похожий на мой, но только этот был первобытным, мощным, стихийным — непокорный, как сами кентавры, загадочный, как сама Вселенная и невероятно глубинный, что аж дух захватывает.

Мы ехали тропами, которые пролегали по высоким холмам, с которых открывался удивительно прекрасный вид на долину с лесами, полями, озёрами и реками.

От увиденного у меня глаза щипало от слёз, а в горле образовался комок. Ностальгия нахлынула так неожиданно и не вовремя… Но то была добрая память — немного грустная и печальная, но мной лелеемая.

Мы были в пути около полутора часов. Если бы кентавры не шли спокойным шагом, а неслись быстрее ветра, то думаю, путь бы занял не меньше тридцати минут.

И вскоре мы увидели самую настоящую деревню, окружённую каменной стеной.

Когда мы въехали за ворота, то мне на глаза сразу бросилась занимательная сценка.

Огромный кентавр прибивал к бочкам металлические дуги, а к нему сзади подобрался совсем ещё розовый кентаврёнок — светловолосый, как ангел! С ясными голубыми глазами и задорной улыбкой.

Он схватил обеими руками кентавра за хвост, и сильно оседая на задние ноги, изо всех сил, потянул его на себя.

Я в ужасе уставилась на эту картину, и хотела было окликнуть кентавров, потому что малыш мог прямо сейчас получить копытом!

Кентавр натурально заржал и как я и предполагала, попытался дотянуться до негодника копытом задней ноги, но тот прытко отскочил назад.

— Рон! Мелкий вредитель! Я что тебе говорил? Мой хвост — это тебе не игрушка! — пророкотал рассерженный кентавр.

Малыш лишь что-то задиристо прокричал и с заливистым смехом поскакал к ожидающим его недалеко друзьям.

— Я выиграл пари! Я дёрнул дядю за хвост! — похвалился ребятёнок.

Я только улыбнулась и головой покачала.

Вы не думайте, что деревня кентавров — это деревня в нашем обычном понимании этого слова.

Всё совсем не так.

Их деревня — это простор. Дома — большие, одноэтажные, построены добротно из серого камня, который облюбовал мох и вьющаяся зелень.

У каждого дома цвели цветы — белые, жёлтые, красные, голубые…

Отовсюду слышалось ржание, кряканье уток, кудахтанье кур, блеянье овец, мычание коров и быков.

Дорога сама была ухоженной и ровной. Кентавры заботились о своих ногах.

Много носилось детворы. Кентаврята были такими смешными — розовенькие, тоненькие, но быстрые, как стрелы и натянутые, как струны.

Кентаврийки…

Прекрасные создания.

Намного меньше мужчин. Тоньше и изящней. А сколько грации и красоты в их движениях!

Я поразилась и их красоте. Модели моего мира от зависти бы изрыдались.

Все женщины были хороши как на подбор.

Даже я почувствовала себя дурнушкой.

И одежда.

Ткнула Тёрнера под ребро и шепнула:

— Джон, да моё платье — это верх скромности и приличия.

— Я заметил, — хмыкнул он.

Одеяние кентавриеек было… минималистичным, но при этом роскошным.

Их бюст был прикрыт только в одном месте — вершинки спрятались за небольшими украшениями.

А украшали женщины свои руки — плечи, запястья были увешаны массивными браслетами.

Передние ноги над копытами тоже были затейливо украшены.

Волосы распущены, но в них вплетены мелкие сверкающие камушки, цветы, подвески.

У кого-то волосы были собраны в причёски и украшены диадемами и обручем.

Хвосты также не обошли стороной — у кого-то мелкие косички украшались цветными лентами, у других — живыми цветами или жемчугами.

А также колье, бусы и другие милые женским сердцам безделушки стекали витиеватыми и затейливыми узорами с шеи к груди.

Многие колье имели растительный мотив, в точности стиль, как у меня.

Помимо украшений, женщины носили и великолепные ткани. Круп каждой представительницы кентавров был укрыт летящими тканями.

Назвать эти произведения искусства попоной у меня язык не поворачивался.

Одним словом, если мужчины выглядели как истинные воины — могучие, сильные, даже немного устрашающие, то женщины им в противовес, соблюдая природный баланс, были подобны нимфам — нежные, прелестные, звонкие, какие-то нереальные существа, не такие приземлённые, как мужчины.

Находилась я под впечатлением.

— Оливия Чантервиль! — услышала я знакомый голос.

Джон помог мне спуститься с коня, и я обернулась на голос.

— Керсан! — воскликнула радостно. — Ваш мир прекрасен!

— Ох, Оливия! Не передать словами, как я вам рад! — кентавр неожиданно подхватил меня и закружил. — Ваше присутствие на нашем празднике принесёт моей семье и всему клану удачу и счастье!

Он опустил меня на землю и Джон вовремя придержал меня за плечи, а то бы я завалилась, так как голова сильно кружилась.

— Вы преувеличиваете мои возможности, — хихикнула я.

Но тут же меня снова выручил Гарри.

— Леди Оливия хотела сказать, что она рада оказать вам такую честь, как благословить на удачу и счастье.

Гарри — это мой спаситель. У меня даже и мысли не возникло, так сказать. Кажется, он выдал правильные слова, потому как все вокруг вдруг пришли в движение и радостно заржали, засмеялись и воздали хвалу своему божеству, что привёл меня в их мир.