выемчатой эмали), но перегородки сделаны из золота, так как никакой иной металл не мог заменить золото для этой тонкой работы. Рисунок образован наиболее простым способом: мастер избегал замысловатых форм и преимущественно напаивал гофрированные перегородки, образующие ступенчатый рисунок. Медь была вызолочена, так что все изделие явно старалось воспроизвести дорогую золотую вещь.

В коллекциях Гос. Исторического музея в Москве есть медный колт, также подражающий золотым[797]. На одной стороне изображение богоматери (часть композиции благовещения), на другой — орнамент из круглых клейм. К сожалению, место находки этого колта неизвестно.

Самым замечательным медным предметом с перегородчатой эмалью является энколпион из собрания Ханенко[798]. Одна половинка его найдена в Белой Церкви в 1892 г., другая — в с. Мотовиловке на Киевщине в 1897 г. (рис. 106–107). На каждой стороне пять круглых клейм с изображениями христианских святых. Качество эмалевых изображений заставляет вспомнить лучшие образцы русской живописи XII в.: изящно склоненные головы, тонкая и мягкая разделка деталей, нежные и плавные контуры свидетельствуют как о высоком живописном таланте мастера, так и о полном слиянии художественного замысла с блестящим техническим выполнением.

Рис. 106. Крест с эмалевым изображением (Белая Церковь, Васильковского у.) (1892).

Рис. 107. Крест с эмалевым изображением (Мотовиловка, Васильковского у.) (1897).

По форме креста и по аналогии с фресковой росписью Успенского собора во Владимире эти эмали можно относить к концу XII — началу XIII вв.[799]

Важным вопросом в истории эмальерного дела является вопрос о месте производства эмалей.

Еще со времени Оленина, писавшего о кладе 1822 г., установлено, на основании русских надписей, производство перегородчатых эмалей в Киевской Руси. Обнаружение в 1908 г. мастерской в Киеве лишь окончательно утвердило это мнение и показало техническую самостоятельность киевских эмальеров, самостоятельно готовивших для себя эмалевую массу.

На многих надписях на эмалевых вещах явно видна рука русского мастера (рис. 108).

Рис. 108. Русские надписи на вещах с эмалью.

Некоторые из них интересны своей народной формой имен и своеобразным правописанием (напр. Кузема вместо Кузьма)[800].

Считая местное киевское производство эмалей доказанным, поставлю вопрос о существовании других центров эмалевого производства.

Карта находок вещей с перегородчатой эмалью дает нам следующее: основная масса кладов группируется или в аристократической части Киева, или в районе предполагаемого землевладения киевского боярства — в Поросье. Два случая известны в Чернигове, один на западной границе Киевского княжества (Каменный Брод).

Единичная находка происходит из кургана № 18 у д. Мутышино близ Ельни[801]; изображение архангела очень примитивно и мало похоже на киевскую работу. Этих данных, разумеется, мало для того, чтобы говорить о смоленском производстве эмалей.

Крест Ефросиньи Полоцкой, по всей вероятности, сделан в самом Полоцке, но эмали могли быть как местными, так и привозными. По единичной вещи, смонтированной из многих отдельных частей, очень трудно решать вопрос о местном производстве.

В Новгороде есть эмалевая пластинка с изображением святого Ипатия. Имя этого святого, благодаря его смысловому значению, сделало Ипатия патроном новгородских посадников, но опять-таки единичность находки не дает права утверждать наличие местного новгородского эмальерного дела.

Особенно показательна в этом отношении история украшения Мстиславова евангелия (написанного в Новгороде), известная нам из приписки:

«Аз раб божий недостойный худый грешный съпьсах памяти деля, царю нашему и людем о ськончаньи евангелия. Еще бящеть казал Мьстислав кънязь худому Наславу и возивъ Царю-городу и учинихъ химипетъ [финифть, эмаль]. Божiею же волею възвратихъся исъ Царягорода, исъправих вьсе злато и серебро и драгый камень. Пришед Кыеву и сконьчася вьсе дело[802] месяца августа в 20. Цену же евангелия сего един бог ведае!»[803]

В дошедшем до нас виде (после переделки в 1551 г.) оклад книги сохранил 13 дробниц с перегородчатой эмалью. Две из них бесспорно византийской работы X в., шесть — русской работы XII в. Из пяти квадратных дробниц одна бесспорно русской работы, а остальные четыре одинаково могут быть как русскими, так и греческими. Сейчас трудно решить, какой вид имел оклад до переделки его в XVI в., но если допустить, что все эти эмали были на нем и тогда, то миссия Наслава заключалась, очевидно, в украшении книги не только камнем и золотом, но и эмалями. Это косвенно может свидетельствовать против существования эмалевого производства в Новгороде, где было написано евангелие и где княжил до 1117 г. Мстислав Владимирович. Книгу возили в Царьград и в Киев, где и «сконьчася вьсе дело». Действительно, на переплете мы видим и царьградскую эмаль, и киевскую (рис. 109).

Рис. 109. Вещи с перегородчатой эмалью.

Слева — золотой колт со сканным обрамлением (старая Рязань), справа — пластинка с оклада Мстиславова евангелия.

Более прочные следы древнейших перегородчатых эмалей мы находим в северо-восточной Руси: во Владимирском и Рязанском княжествах и в Галиче.

В Рязани они встречены дважды — в кладах 1822 и 1868 гг.; во Владимире также дважды — в кладах 1865 и 1896 гг. Есть они и на северной окраине Владимирской земли: в Ярославле, Костроме и в курганах близ Нерехты. Своеобразные эмали имеются в Галиче и на Днестре.

Производя сравнение Киева, Чернигова, Владимира и Рязани, с одной стороны, и Новгорода, Смоленска и Полоцка, с другой, мы должны быть очень осторожны. Как я старался показать выше, наличие кладов в первой группе городов объясняется нашествием Батыя; поэтому на основании отсутствия кладов в Новгороде или Смоленске нельзя еще заключить о полном отсутствии производства эмалей, находимых обычно в кладах.

Для проверки сопоставлю обе эти группы городов как с показаниями письменных источников, так и с данными производства поливной декоративной керамики, смежным с производством эмалей.

Ипатьевская летопись говорит, что Андрей Боголюбский церковь в своем замке украсил «златомъ и финиптомъ и всякою добродетелью» (курсив наш. — Б.Р.)[804]. Правда, при тесных связях с Киевом Андрей мог получить финифть оттуда, но, во всяком случае, это указание говорит о бытовании эмалей во Владимире.

Более определенно говорит Ипатьевская летопись о финифти в Галиче в эпоху Владимира Васильковича. Многочисленные эмалевые изделия рассылались этим князем не только по городам Галицкого княжества, но и в Чернигов, и в Киев, где эмальерное дело в это время было уже разгромлено татарами.

Производство облицовочной керамики с эмалевой поливой известно нам в Киеве, Белгороде, Вышгороде (т. е. в районе наибольшего распространения эмалей), Рязани, Владимире, Галиче и в Галицко-Волынском