г. генерал-фельдмаршал П. С. Салтыков запрашивал о присылке до 2 тыс. малороссийских или слободских казаков «для рассылок и при обозах»[816], т. е. выполнения вспомогательных функций. Несколько позднее командующий российской армией жаловался в Конференцию, что для подобных функций привлекали донцов, отчего снижалась их боеспособность. В экстракте из протокола Конференции за 5 января 1760 г. отмечалось, что «генерал-фельдмаршал граф Салтыков сюда представил, что находящиеся при армеи донских казаков много употребляется во внутренние разкомандировки, от чего от них той пользы ожидать нельзя». Речь шла о том, что донцов задействовали не по основному профилю: сбор фуража, караульная и курьерская служба, охрана перевозок и пр. На этом основании было решено «употребить в сию должность малороссийских казаков и для того нарядить оных две тысячи человек доброконных и вооруженных с обыкновенным числом их старшин»[817]. Из 2 тыс. казаков, планируемых к отправке в действующую армию, одну половину должны были составить городовые (несшие гарнизонную службу в городах) казаки, а другую – компанейцы. Есть сведения, что эти компанейцы были в итоге обеспечены необходимой амуницией[818]. Правда, остается вопрос, когда и в каком составе набранные казаки добрались до армии.

Летом 1760 г. в составе русской императорской армии находился небольшой казачий отряд численностью в 516 человек (включая 3 старшин)[819]. Малороссийские казаки прибыли вместе с пригнанными волами в команду генерал-лейтенанта Я. А. Мордвинова и были оставлены «при артиллерии и у понтонов… у повозок». Д. Ф. Масловский сообщал, что в середине октября 1760 г. команда генерал-майора Г. Г. Тотлебена была усилена компанейским полком полковника И. К. Чеснока, о численности которого не сообщалось[820]. Согласно сведениям Военной коллегии, лишь к началу апреля 1761 г. удалось собрать упоминавшийся выше наряд в 2 тыс. казаков[821]. При этом мы ровным счетом ничего не знаем о боевом применении компанейского полка на полях сражений Семилетней войны, но можем догадываться, что они были важны по другому профилю. Согласно инструкции генерал-фельдмаршала А. Б. Бутурлина по расположению русской армии на зимние квартиры (конец 1760 г.), предписывалось «при всякой дивизии и при корпусе корволант, для случающихся почтовых разсылок, иметь казаков малороссийских по 50 человек»[822]. Гетман К. Г. Разумовский старался убедить правительство в том, что лишь тяжелая пограничная служба малороссийских казаков снижала их боевые возможности: «Из малороссийского войска за раскомандированием в разныя места до 11000, как для содержания по границам фарпостов, так и при отправленных к армии в прошлом году быках и в ныне повеленной поход в домех ныне остатца может не больше 8000 выборных исправных к походу казаков»[823]. Так гетман отреагировал на предложение командующего русскими войсками на Украине генерал-аншефа П. И. Стрешнева по мобилизации 10–20 тыс. казаков для возможного похода против Османской Турции[824].

В этой связи неудивительно, что основная нагрузка по ведению боевых действий на европейском театре легла на плечи донских, чугуевских и слободских казаков. Данным военно-служилым корпорациям удалось в большей степени выполнить мобилизационные предписания российского правительства, хотя их возможности были заметно меньше малороссийских казаков.

Отмеченный дисбаланс в мобилизации казацких корпораций можно объяснить тем, что на Малороссию ложился «наряд» в 8 тыс. человек для облегчения российской армии бытовых условий и логистических проблем, помимо 2 тыс. малороссиян, которые набирались из числа владельческих крестьян Белгородской и Воронежской губерний. По планам правительства, данное решение позволило бы снарядить схожее число солдат из числа замененных малороссиянами великороссийских денщиков, извозчиков и других «заротных чинов», кроме мастеровых, «кои в салдатскую полевую службу по разсмотрению полковых командиров и генералитета без нужды годны быть могут»[825]. На основании указа Сената от 13 ноября 1756 г. гетману 17 ноября была составлена грамота, согласно которой им должны быть собраны на временной основе «для нынешнего крайне строгаго военнаго времяни» нужные люди, не относившиеся к казацкому сословию или подпомощникам[826]. Изначально планировалось, что в число этих 8 тыс. человек будут оперативно отобраны здоровые и неувечные малороссияне в возрасте от 15 до 40 лет. Эти малороссияне должны были выполнять функции денщиков, что могло высвободить некоторое число денщиков, набранных из рекрутов, которых следовало вернуть на свои места в ротах. Первоначально в число определенных малороссиян гетман К. Г. Разумовский планировал включить свободных и владельческих крестьян (посполитых) с дворами или без, подсоседков[827], мещан, жителей раскольничьих слобод. Пользуясь условиями военного времени, гетман рассчитывал привлечь киевских мещан, находившихся вне его компетенции, чей особый независимый статус он рассматривал в качестве негативного примера для остальных сословных групп Малороссии. Однако российское правительство не приняло предложения Разумовского. На основании решений Сената от 23 ноября и 12 декабря 1756 г. гетману были составлены грамоты, согласно которым из раскладки исключались раскольники (так как они находились в «особом ведомстве» и среди них проживали великороссияне), а также киевские мещане, но не их владельческие крестьяне. Итоговая пропорция для отбора выглядела следующим образом: 1 посполитый с 15 дворов/24 бездворных хат; 1 подсоседок с 40 бездворных хат. Мобилизованных из Малороссии и великороссийских губерний планировалось обеспечить всем необходимым, включая провиант на 1 месяц, и распределить по командам генерал-фельдмаршала С. Ф. Апраксина (4752 человека), генерал-аншефа А. И. Шувалова (1524 человека) и генерал-фельдмаршала А. Б. Бутурлина (1364 человека), а также на Лейб-кирасирский полк (50 человек). Оставшихся 2320 человек предполагалось расписать по 80 армейским полкам из расчета по 29 малороссиян на каждый[828].

В указе Военной коллегии от 23 ноября 1756 г. содержалась инструкция о том, как следовало собирать малороссиян и сопровождать их в действующую армию. В инструкции оговаривалось, что некоторую оставшуюся часть малороссиян планируется оставить в Прибалтике (Остзее). Набранных малороссиян следовало разбить на колонны по 500 человек при 1 штаб-офицере (не ниже капитана). Для сопровождения колонн Бутурлину следовало «командировать украинской команды ис полевых и ландмилицких непоселенных полков нарочных офицеров с пристойными ис тех полков командами». Местом сбора для набранных в Малороссии людей определялся Стародуб, а для остальных – Белгород и Воронеж. Во избежание бегства малороссиян их сбор требовалось провести в сжатые сроки. Подготовленные колонны предписывалось отправлять порознь, «не мешая разных команд людей в одну колонну». При их сопровождении большая ответственность ложилась на великороссийских офицеров и солдат. Им строго запрещалось «не токмо ни малейшаго им изнурения и озлобления, но и никакой изневаги не чинить, а поступать с ними снисходительным и ласковым порядком и в случае штрафов с крайнею умеренностию и как квартирами, так и пропитанием их довольствовать не токмо против рекрут и